Высота
Шрифт:
Молодой мужчина тихо опустился на диван возле инструктора и закрыл лицо руками. На душе было паршиво.
Карина, не долго думая, уселась рядом. Все равно работать пока не способна, а моральная поддержка еще никому не помешала. Сегодня можно, сегодня она еще помощник шефа и полноценный член коллектива. А завтрашнее будет завтра.
Так незаметно погрузились каждый в свои мысли обитатели просторной гостиной. И не было ничего хорошего в этом молчании, лишь отчаяние, горечь потери да ожидание скорой разлуки. Никто даже не обратил внимания,
Дольф осмотрел присутствующих и, словно ощутив их эмоции, печально завыл в голос.
От собачьего воя вздрогнули все, Кузьмич машинально перекрестился, а Булавин, поплевав через левое плечо, поднялся с места. Особенно долго раздумывать он не стал. Гнетущую атмосферу нужно было как-то разряжать, дать выход эмоциям и боли.
— Так, Кузьмич! — с самым серьезным видом обратился он к старому другу. — Где твой знаменитый самогон. Кажись, настал его черед.
Тот в ответ лишь сглотнул. Впервые он не хотел напиваться, но глянув на убитого горем Ферзя, покряхтывая поднялся с места.
— Сейчас принесу. Вы пока с Кариночкой хоть огурцы какие порежьте.
Девушка тут же кивнула и направилась к холодильнику. Столовая столовой, но и в здании администрации всегда был собственный провиант.
К приходу Кузьмича на маленьком журнальном столе гостиной уже красовались тарелочки с овощной и мясной нарезкой, а вместо рюмок — маленькие кофейные чашечки из неприкосновенного начальского сервиза. Булавин, не желая светиться в общей столовой с пластиковыми стаканчиками, сам притащил из бара фарфоровый комплект.
Когда на стол опустилась трехлитровая банка с мутноватой жидкостью, все четверо не сговариваясь вздохнули.
«Только ради Лешки!» — подумал Булавин.
«Должно хватить» — бросив быстрый взгляд на закуску и друзей, решил Кузьмич.
«Прощай здоровье» — печально посмотрела на сомнительный напиток девушка.
Ферзь не думал ничего, просто забрал банку и разлил по первой.
Про градус старый инструктор не соврал. Крепкий, обжигающий напиток пронесся огненной волной по пищеводу, заставляя задыхаться и кашлять.
Разукрасив на прощанье в красно-фиолетовый цвет облака, за лес закатилось солнце. Над полем пуховым одеялом расстелился туман. Опустела гостевая парковка. Фары отъезжающих авто недолго освещали узкую дорогу от клуба до трассы, и вскоре лишь огоньки в окнах комнат спортсменов да работников горели в темноте.
За низким журнальным столиком просторной гостиной сидели четверо.
Выпито было немало, но тоска так крепко въелась в мысли, что алкоголь действовал слабее чем обычно. Немолодой усатый мужчина в который раз пересматривал старый фотоальбом.
Здесь были все его ученики от совсем еще молодого Булавина, восторженно глядящего в небо, до рыжих балбесов-близнецов.
Лешка подсел поближе. Он тоже не раз рассматривал эти фото, вспоминая свои первые
Рита появилась неожиданно. Отчаянная, молодая, она за раз навсегда заболела небом. Один прыжок под круглым, почти неуправляемым десантным парашютом, как укол героина, завладел и душой и сердцем девушки. Воздушная стихия ответила ей взаимностью.
Кузьмич не мог нарадоваться двум подающим надежды спортсменам. Теперь у него был и свой Ферзь и своя Ладья.
Лешка перевернул очередную страницу альбома и присмотрелся. Рита всегда умудрялась выглядеть ослепительно, никакой вингсьют не мог скрыть соблазнительную фигурку. Красивая, юная, привлекательная. На каждом фото в обнимку с очередным ухажером… И только на пьедестале рядом с ним.
— Как думаешь, Кузьмич, — не выдержал парень. — Она хоть кого-нибудь из них любила?
Инструктор сразу отвечать не стал. Он знал девчонку не хуже Лешки, видел и в радости и в слезах. А еще он замечал пронзительный, горящий взгляд, которым она смотрела только на одного мужчину.
Любила ли она своего Ферзя?
Если можно называть любовью те отчаянные, безумные чувства, что отражались в девичьих глазах, то да…
— Молчишь? — Ферзь не закусывая осушил очередную порцию самогонки. — Когда-то я думал, что меня она по-настоящему любит. Замуж звал…
Парень до боли сдавил в руке вилку, вспоминая как все было. К тому времени они уже потрепали друг другу нервы изменами и разлукой. Казалось, пресытились таким видом адреналина… Наивные. На утро после его предложения девушка укатила куда подальше, не оставив даже записки.
— Может, любви и не бывает? — Лешка повернулся к Булавину. — Что скажешь, шеф?
— Нашел, у кого спрашивать! — встрял Кузьмич. — Лучше, вон, у Кариночки спроси! Она помоложе, тараканов еще в голове нету.
Но ответить девушке не дали. Глеб ловко подхватил трехлитровку и разлил по новой порции. Сейчас вот только еще разговоров о любви не хватает. С инстинктами б разобраться! Вон, мелькают на коврике босые женские ножки, житья не дают.
— Викторович, а ты с каких пор в бутылку от серьезных разговоров лезешь? — хитро прищурившись, спросил инструктор.
Он еще с утра заметил, что между шефом и помощницей что-то не так. Уж никак не походили они на ту самую парочку, что еще неделю назад спать ему ночью не дала. Неужто Глебушка успел обидеть девчонку?
— Иван Кузьмич, — осмелев от выпитого, Карина решила не молчать. — Мне тоже очень даже интересно узнать мнение Глеба Викторовича по поводу любви! Прямо-таки чувствую острую необходимость просветиться в этом вопросе.