Высшая мифология
Шрифт:
– He боись, не вывалимся! – ободрил его Фрэнк. – Отсюда еще никто ни разу не выпадал. Пивка хочешь? А то еще шампанское есть. Это традиция.
Пилот открыл дорожный холодильник и выудил оттуда заиндевевшую банку. Кейт покачал головой.
– Я послезавтра уезжаю. Меня не будет пару недель. Во Флориду еду. Там будет гонка над Эверглейдс [ 1 ].
– Классно! – воскликнул Кейт. – Слушай, а можно я потом с тобой свяжусь? Я хотел бы еще разок полетать, когда ты вернешься.
1.Национальный парк, буквально – «болота». Уникальный уголок почти
– Ах да, воздушных духов ловить! – усмехнулся Уинслоу и потянул трос, управляющий горелкой. Пламя снова взревело. – Ну что, когда вернусь – пожалуйста, в любой момент. Телефон мой у тебя есть. Но учти, в ноябре я поеду в Южную Америку, участвовать в перелете через Анды. А потом в здешних краях начнутся сильные ветра, летать будет уже нельзя.
Кейт указал на крышу фермы «Дуплистое дерево». Фрэнк кивнул и принялся потихоньку опускать «Радугу».
Сверху ферма ничем не отличалась от десятков соседних. Но присутствие Малого народа просвечивало сквозь крышу, точно свет маяка. Именно магическое зрение подсказало Кейту, на каком лугу следует посадить шар. Усилие, которое для этого потребовалось, его несколько утомило, и Кейт отключил свое второе зрение. Ауры, окружающие все вокруг, тут же превратились в еле заметное, почти невидимое, свечение.
«Радуга» мягко коснулась травы между амбаром и кукурузным полем. Когда Кейт выпрыгнул из слегка раскачивающейся корзины, шар чуть-чуть подпрыгнул. Фрэнк тут же привел горелку в действие.
– Через пару часов увидимся! – крикнул Уинслоу. Голос его удалялся по мере того, как шар поднимался все выше. – Наш грузовик за тобой заедет!
Кейт помахал пилоту и пошел через луг в сторону поля. Радужный шар скрылся за кронами деревьев.
На поле за домом росла шестифутовая кукуруза. В ней и прятались отдельные домики. Лучшего способа маскировки было не придумать. Летом и осенью хижины скрывали высокие стебли – ведь крыши домиков были не выше, чем у той детской избушки, которая стояла во дворе у Дойлей. Ну а после уборки кукурузы, если смотреть с дороги, не было видно ничего, кроме лесов за домом. Даже зимой домиков было не видать. Их стены были сделаны из темного дерева и раскрашены так, что они совершенно терялись на фоне леса, находившегося за фермой. Разглядеть крошечные домики можно было, только обладая идеальным чувством перспективы и точно зная, что ищешь. А Малый народ вдобавок наложил на хижины заклятие рассеяния внимания. Так что Кейт их буквально в упор не видел. Он и не пытался их разглядеть – просто пошел по белой тропке, ведущей от фермы к домикам. Местонахождение самих строений он определил по их теням.
Несмотря на маскировочную окраску, все домики выглядели совершенно по-разному. Готовых хижин было восемь, и еще несколько строилось. В большинстве из них жили ровесники Холла, юные сторонники реформ, которые быстро избавились от страхов предыдущих десятилетий и предпочли поселиться на приволье, вдали от большинства сородичей, по-прежнему живших в большом доме. Для строительства Народ, по старой экономной привычке, использовал любые щепки и обрезки бревен, не брезгуя, впрочем, и целыми досками. Все это соединялось отчасти уменьем, отчасти волшебством. Стекла в окнах тоже были собраны из кусочков, как витражи, а за ними виднелись изумительные тканые занавески – наверняка обычные тряпки, которые эльфы растрепали на отдельные нити и соткали заново. Каждый хозяин старался украсить свой домик на собственный лад. К примеру, Марм, один из закадычных друзей Холла – и Кейта тоже, – загородил стену, что смотрела в противоположную от дороги сторону, узорчатой решеткой, украшенной фигурками животных. Летом решетку оплетали виноградные лозы. Ранна, жена Марма, не знала себе равных в виноделии.
Что же до Холла с Маурой, то Кейт, даже не зная их личных вкусов, все
Изнутри доносился шум. Занавеска отодвинулась, и в окошко выглянул Холл.
– А, это ты! Заходи. – Он отворил дверь. – Эта барышня все никак не угомонится. Я ее уже добрый час на руках таскаю. Видать, знала, что сейчас будут гости.
Он повел плечами, разминая уставшую спину.
– Слушай, ты ее не подержишь пока?
– Ух ты, как выросла! – Кейт бережно взял на руки свою «племяшку». Младенец, все еще беззубый и безволосый, выглядел точно так же, как любая другая малышка, если не считать того, что глазки из младенчески-голубых постепенно становились зелеными, как у мамы, и что у Больших детей не бывает таких огромных ушей. Правда, пока что ушки у девочки не были такими острыми, как у взрослых, точно так же, как у котят ушки круглее, чем у большой кошки. Азраи признала Кейта и радостно заворковала, но тут же отвлеклась на что-то еще более интересное. Кейт уложил девочку на сгиб локтя и полез другой рукой в карман.
– Азраи! – позвал он. – Эй, малявка, погляди-ка сюда!
Малышка перевела мутные глазки на лицо Кейта. Внезапно ее взгляд сфокусировался, и она с неожиданным проворством вскинула крохотный кулачок, ухватила и потянула добычу в рот.
– Уй-я! – тихо взвыл Кейт и поднял руку, пытаясь отвести лапку младенца от своей щеки. – Холл, спасай! Она меня за усы ухватила!
Кошачьи усы Кейта, которые Малый народ подарил ему на Рождество года три тому назад, чувствовались на ощупь, но были не видны обычному глазу.
Холл подскочил, разжал кулачок Азраи и по одному высвободил незримые волоски.
– Вот так. Ну что, теперь ясно, что с магическим зрением у нее все в порядке!
– А он и рад! – обиженно сказал Кейт, потирая пострадавшую щеку. – Ты чего не предупредил, что она хватается?
– Извини, – смутился Холл. – Мать она все время дерет за космы, но у тебя волосы слишком короткие, не ухватишься. А про усы-то я и не подумал. Понимаешь, мы ведь не знаем, что она видит, что нет. Мы еще неопытные родители. Для нас это все как впервые в мире. Усы-то целы?
– Да целы, целы, – буркнул Кейт. – По-моему, их вообще нельзя вырвать, разве нет?
Он взглянул на девочку. Та, похоже, совсем не обиделась, что у нее отняли новую игрушку. Кейт снова сунул руку в карман.
– Погляди-ка, детка, что я тебе принес! – Ребенок уставился на его руку: Кейт достал голубое резиновое колечко. – Гляди, это для малышей, у которых режутся зубки.
– Не рановато ли? – спросил Холл.
– Да брось ты. Моя матушка говорит, зубки всегда начинают резаться раньше, чем этого ожидаешь.
Кейт вложил игрушку в ручку Азраи. Крохотные пальчики едва сумели обхватить кольцо. Девочка была такая маленькая, что походила скорее на пупсика, чем на настоящего младенца.
– Хм... – сказал Кейт. – Ну, что ж поделать: меньше не было.
– Она еще вырастет! – утешил его Холл, напыжившись от отцовской гордости. Малышка же немедленно потащила кольцо с ароматом ванили в ротик и принялась облизывать розовым язычком резиновые пупырышки.
Холл смотрел на нее с обожанием. Кейт взглянул на него. Сейчас, в сравнении с нежным, как розовый лепесток, личиком ребенка, лицо Холла впервые выглядело взрослым, хмурым и усталым. Кейту стало его жалко, но он, как всегда, выразил свою озабоченность в форме шутки.