Высшая раса
Шрифт:
Штурмовые винтовки послали перед собой веер пуль, и эсэсовцы, низко пригибаясь, бросились туда, где сидел Болидзе.
– Огонь! – скомандовал Петр и дернул спусковой крючок.
Стрельба продолжалась всего несколько секунд и быстро стихла. Немцы, поняв самоубийственность собственной тактики, попадали на дорогу, и Петр надеялся, что хоть кто-нибудь из них убит.
За дорогой кто-то громко стонал, там явно зацепило одного из бойцов.
– Вот сволочи, – буркнул Петр, и рука его сама нащупала на поясе лимонку.
Он сорвал кольцо, выждал,
Громыхнул взрыв.
Прошелестели над головой осколки, и Петр, крикнув во всю мощь «Вперед!», выскочил на дорогу.
Но сражаться оказалось не с кем. Немцев было всего трое. Одного положили автоматной очередью, а двум другим сильно досталось от гранаты.
– Проверьте, что в машине, – бросил Петр бойцам и перевел автомат на стрельбу одиночными.
Он знал, что сверхчеловеки гораздо более живучи, чем обычные люди. Его ППШ рявкнул три раза. Только после этого капитан полностью уверился в том, что одержал победу в маленьком, но от этого не менее тяжелом бою.
– Товарищ капитан, тут фриц! – крикнули от машины.
– Подождите, – махнул он рукой и двинулся на другую сторону дороги, где скрывалась вторая часть засады.
– Вот, Болидзе убили, – сказал Моносов, тяжко вздохнув.
Пуля попала грузину в горло, и в течение нескольких минут он просто истек кровью. На лице солдата застыло удивленное выражение, словно в последние моменты перед смертью он увидел нечто прекрасное, неземное…
– Ясно, – Петр стащил с головы пилотку. – Понесем с собой. Соорудите пока носилки.
Он выбрался на дорогу и только в этот момент разглядел немца, которого бойцы вытащили из обездвиженного «опеля».
– Ничего себе. – На лицо сама собой выползла нехорошая улыбка. – Какая удача! Нам в руки попалась птица высокого полета…
– Уберите руки, грязные аффлинги! [63] – В руках солдат дергался, пытаясь освободиться, не кто иной, как Йорг фон Либенфельс, один из арманов замка Шаунберг.
63
От нем. affe – обезьяна, одно из названий низших рас.
– Кто это, товарищ капитан? – спросил кто-то из солдат, разглядывая неказистого пленника в мешковато сидящем сером костюме. – На эсэсовца вроде не похож…
– О нет, бери выше, – сказал Петр. – Это один из главнейших в замке, один из тех, кто создал сверхчеловеков.
В этот момент глаза фон Либенфельса вспыхнули, словно фары. Он впился взглядом в командира захвативших его, явно узнав бывшего пленника.
– Ах это ты, русская свинья? – прошипел хозяин замка Шаунберг. – Вот как ты платишь за то, что мы сохранили тебе жизнь? Мы хотели сделать тебя равным нам, одним из бойцов великого
– Спокойнее, герр Йорг, – сказал Петр, перейдя на немецкую речь. – Если вы еще не поняли, мы взяли вас в плен и можем убить в любой момент, и никакие сверхчеловеки и Господа Земли вам не помогут.
– Святотатец! – Фон Либенфельс не послушался и продолжал орать, брызгая слюной. – Ты, рожденный, чтобы…
– Успокойте его, – приказал Петр, не слушая дальнейших воплей безумца.
Раздался глухой удар, и фон Либенфельс без сознания обвис на руках солдат.
– Вот теперь хорошо, – Петр удовлетворенно кивнул. – Свяжите его и не забудьте кляп. А я пока займусь машиной…
Солдаты, имевшие богатый опыт транспортировки пленников, шустро спеленали фон Либенфельса, в рот запихнули тряпку. А чтобы не выплюнул, зафиксировали ее при помощи бинта.
Связанный арман был унесен в кусты, и капитан остался на дороге один. Дождь поутих и лишь едва слышно шуршал в кустах. Молчавшие во время непогоды птицы начали потихоньку петь, а вверху, в облаках, появились разрывы.
Петр еще раз осмотрел машину, затем снял с пояса тяжелую противотанковую гранату. Не оставлять следов – первая заповедь разведчика, и, насколько возможно, капитан намеревался выполнить ее и здесь.
Грохнул мощный взрыв, с ревом поднялось над обломками «опеля» оранжевое пламя, птицы, напуганные взрывом, смолкли. Петр еще раз осмотрел дорогу, но ничего случайно оброненного или забытого не нашел и нырнул в кусты, где его ожидали бойцы.
Им предстояла нелегкая задача – более десяти километров протащить по пересеченной местности тело товарища и связанного пленника. С учетом того, что почти всех мучили раны, путь обещал быть непростым.
– Вперед. – Петр еще раз оглядел свое воинство и ободряюще улыбнулся. – Держитесь, ребята!
Солдаты угрюмо молчали. Где-то в ветвях неутомимо орала сорока.
Нижняя Австрия, город Вена
3 августа 1945 года, 12:25 – 13:00
Когда сержант Усов вступил на палубу бронекатера, его одолели мрачные воспоминания. Совсем недавно контуженого сержанта именно на такой вот посудине увозили с берега, на котором остались умирать его друзья и соратники. Позади тогда было поражение, впереди – муки совести…
И хотя теперь всё было по-иному, на несколько минут Усов испытал неприятные ощущения.
Морок схлынул, когда десант высадился на берег, в том же самом месте, где и в прошлый раз. Но на острове, зажатом голубыми тисками Дуная и Дунайского канала, на этот раз наступающие не встретили сопротивления. Сапоги советских солдат прогрохотали по мостовой, но ни одного выстрела сделано не было.
В бой пришлось вступить на мосту, том самом, с которого Усов палил по захваченному немцами катеру. Теперь на другой его стороне стояла батарея семидесятипятимиллиметровых пушек, прикрытая отрядом пехоты.