ВЫСШАЯ ШКОЛА БИБЛИОТЕКАРЕЙ-3
Шрифт:
– А вас как зовут? – обратилась к нему.
– Хаким, госпожа!
– А я – Кира.
– Чего желает прекрасная госпожа? – склонив голову, спросил джинн: – Дворец из золота? Горы бриллиантов? Жемчуга и самоцветы? Самого прекрасного принца в мужья?
– Хаким, а вы долго сидели в кувшине?
– Три тысячи лет, – после паузы ответил он.
Я впечатлилась! Это же… Ужас, короче!
– А хотите на свободу?
– Это невозможно, госпожа, – ответил он, а на мой недоумевающий взгляд пояснил: – Меня не выпустит магия кувшина. Я ведь джинн и привязан к нему! Для этого мало
– Хаким, если вы очень хотите… Давайте я подарю вам свое второе желание? А вы его используете на то, чтобы приказать кувшину выпустить вас на свободу.
Рядом довольно крякнул магистр Новард.
– Ты действительно это сделаешь, госпожа? – вытаращил глаза джинн и тут же прищурился. – А что взамен?
– Ничего. Пусть за вами останется долг в одно желание мне, хорошо? В жизни иногда бывают такие безвыходные ситуации, когда только чудо может помочь. Вот пусть на такой экстренный случай оно и хранится. А больше я ничего не стану просить. Ну, если вы, конечно, хотите стать свободным и примите от меня в дар одно желание.
– Слушаю и повинуюсь, госпожа! Да будет так!
Потом что-то бабахнуло, зал заволокло дымом, а когда он рассеялся, мы увидели на полу буквально взорванный изнутри искореженный медный кувшин. Похоже, Хаким решил уничтожить свой «домик», чтобы уж точно больше в него не возвращаться.
– Что хочешь ты, о мудрый господин? – повернулся джинн к ректору. – Золота? Знаний?
– Как насчет работы на наше учебное заведение? – потер руки магистр Новард. – Предлагаю вам вакансию преподавателя. Предмет мы оговорим отдельно, но как вариант – у нас собирается увольняться преподаватель по стихии огня. Я пока в поисках замены на его место. Проживание в преподавательском общежитии, лечение, питание, оплачиваемый отпуск, оклад согласно штатному расписанию.
– Навсегда? – хмуро уточнил джинн, решив, что из одной кабалы угодил в другую.
– Ну что вы! Разве можно?! Как насчет следующего учебного года? Если не понравится, уволитесь. А эти полгода просто поживете здесь, освоитесь, найдете для себя занятие, возможно, захотите в чем-то помочь другим учителям или мне. Но уверяю вас, скучать некогда. Одна вот эта адептка приносит столько хлопот, что и словами не передать.
Я заискивающе улыбнулась, пошаркала ножкой и пожала плечами, а потом обратилась к бывшему рабу кувшина:
– Хаким, соглашайтесь. Знаете, как у нас весело и интересно?! Я сама из другого мира, но здесь… – Я восторженно покрутила в воздухе обеими руками, изображая ветряную мельницу.
Вот так ВШБ обзавелась джинном в роли одного из преподавателей. А когда я с опозданием явилась к концу травологии и села на свое место, то обнаружила массу интересного. Вокруг Шамилы скакали иллюзорные лягушки. Она сердито их уничтожала, но на их месте тут же появлялись другие. Лягушки тянули к девушке лапки и тоненько квакали: «Мама! Мамочка!»
Я сначала оторопело наблюдала за этим безобразием, а потом вспомнила сегодняшнее гадание и предполагаемого «младенца-лягушонка».
– Это еще что! – прошептала мне Тельтина. – Первой появилась большая
… Весна близилась к концу. Школяры судорожно готовились к экзаменам и зачетам, писали курсовые и рефераты, подтягивали хвосты. Моей самой страшной головной болью была курсовая для Аннушки. Книг с Земли по этой теме в библиотеке не нашлось. Магистр Ририн разводил руками и сетовал, что как-то надобности не было. Мир-то технический, в него отправляли только детектов, соответственно сказок не держали.
Но всех фольклорных персонажей, каких вспомнила, я воссоздала и присовокупила. В мифотворчестве народов других стран я была не сильна, а вот русские народные сказки в детстве читала в большом количестве. Впрочем, за всю Землю я отдуваться не собиралась, еще не хватало. Нет уж, пусть всякие англичане, французы, шведы и прочие рожают своих книгоходцев, отправляют в ВШБ. А уж эти адепты пишут про свой фольклор. А я – патриот!
Я сделала большой красивый плакат, прикупив ради высокой цели лист ватмана, раскрасила его. Художником я себя назвать не могла, но тут уж извините! Потом, решив не выпадать из образа, саму курсовую написала не в тетради, а на длинном свитке. Получился он в скрученном состоянии толстым, а в развернутом – дли-и-инным. Лола уважительно цокала языком, рассматривая мои заготовки. Это еще что! Я уже с предвкушением ждала защиты курсовой, а Карел при встрече мне басил:
– Кира, может, не надо?
– Надо, Карел. Надо!
И вот наступил заветный день. К сдаче курсовой я готовилась как на войну. Вы хотели сказочных героев Руси? Их есть у меня!
Вышла я на крылечко женского корпуса и активировала свои заготовки фантомов. Ух, что тут началось! Девчонки, оказавшиеся неподалеку, завизжали и бросились врассыпную. Хорошо мои Горыныч и компания погуляли в свое время. От мужского корпуса донеслись дружный выдох и изумленные возгласы.
– Отря-а-ад! – гаркнула я своим фантомам. – Ра-а-авнясь! Смир-но!
Сказочные персонажи замерли. Только Чуду-юду не хватало выдержки. Зеленый волосатый одноглазый шар подпрыгивал на месте, как мяч, и громко клацал зубами.
– В колонну по двое ста-а-анови-ись! – руководила я, войдя в роль командира.
Монстрики бросились строиться. Заодно потолкались, попихались, чуть-чуть подрались, но в конечном итоге выстроились. Змей Горыныч колонну замыкал и на три голоса скандалил, что это ужасная несправедливость и дискриминация.
– Мы не можем встать в колонну по двое! – кричала центральная голова. – Нас трое!
– Это дискриминация по физиологическому признаку! – верещала левая.
– Мы требуем уважать наши права! – вопила третья.
– Да ты, Горыныч, никак на все три головы ополоумел?! – уперла руки в боки Баба-яга. – Ишь, зенки-то свои наглючие выпучил! Мы, значит, строимся, а ты права качать удумал?!
– Ты, старая, не выступай! – заорали головы Горыныча, перебивая друг друга. – А то сейчас закусим твоими косточками!
– Ах ты ж, змеюка поганая! – вызверилась Яга, схватила свою метлу, выскочила из колонны и, накинувшись на Горыныча, принялась его метелить.