Высшая школа Заучек
Шрифт:
Докладчица закончила свою речь об артефакторном и пространственно-изобразительном виде магии. Подробно расписав принцип их действия.
Рос Ирилас после выступления заучки с лёгкой иронией поинтересовался:
— То есть, суммируя всё сказанное, видов магии в нашем мире всего два, я правильно вас понял?
Немного смутившись от такой реакции преподавателя, девушка тихонечко пролепетала:
— Ну, так у нас в учебнике говорилось…
— Хорошо, ваш ответ принят. Кто считает иначе? — аудитория молчала. — Не нужно рассказывать, какие именно виды, просто цифру, — облегчил он нам задание.
Парень,
— Ещё? — подзадорил он остальных.
Начали слышаться со всех сторон вначале робкие, а потом всё более азартные выкрики, цифры варьировались от одного и практически до сотни. Но Ирилас лишь отрицательно качал головой.
Молчаливыми оставались только мы с соседкой. Преподаватель подошёл к нам вплотную и спросил, обращаясь к обоим одновременно:
— Ну а вы, молчаливые риссы, как считаете?
Отмолчаться не получилось. Соседка нехотя произнесла:
— Возможно, ноль. Мне вообще кажется, это глупое занятие делить магию на виды.
Вот это смелость. Интересный у неё, кстати, подход. Возможно, так и есть. Но мне-то всё равно придётся ответить.
— Бесконечное множество, — предположила я.
— Аргументируйте.
— Как мне кажется, это как с людьми. Все мы уникальны. То есть, и наша магия не может быть идентична. Даже если артефакты одинаковые.
— Браво! — зааплодировал он. — Вы обе правы! И это исчерпывающий ответ. А теперь продолжим. Обе девушки были по-своему правы. Почему же так происходит? Объяснение достаточно простое. Аура у каждого из нас разная, как и сила, применимая к артефакту. Именно поэтому мы практикуем индивидуальный подход…
Не скрою, лекция была интересна, но меня всё равно тревожило неприятное соседство. Поэтому её окончанию я обрадовалась наверное больше всех.
Нормального разговора не состоялось. А единственной брошенной фразой в ответ на заданный в лоб вопрос, было:
— Оставь в покое Кройса.
Вот и объявилась невеста Кройса! А может, это только воздыхательница? Но я была не против, чтобы всё своё время и внимание он посвятил именно ей. Объяснить это девушке попросту не удалось из-за её явного нежелания слушать и слишком быстрого бегства из аудитории.
А вот следующая лекция проводилась только для тех, кто владел пространственно-изобразительным видом магии. Многих из предыдущей лекции попросту не было. Тем интереснее было обнаружить Анхелию, сидящую, как ни в чём не бывало, за одним из столов.
Примостилась возле неё и тихонечко, чтобы никто не слышал, спросила:
— Что сказал ректор?
Хмыкнув, она довольно улыбнулась.
— Да ничего. Предупредил, что опаздывать нехорошо.
— И всё?
— Нет, ещё и в угол поставил, — насмешливо произнесла Анхелия и дёрнула плечиком, словно намекая, какая же я наивная. — Конечно всё.
И почему я удивляюсь, если этой красотке разрешили полностью переделать под себя комнату, то что ей какое-то опоздание на занятия? Сложилось впечатление, что она и вовсе может на них не ходить и ей ничего не будет — диплом получит в любом случае. Да и особого энтузиазма от пребывания в Школе не вижу. Зачем только поступила сюда? Видать, богатый папочка настоял.
Аудитория вплоть до начала лекции
Не только я залюбовалась этим нежным, волшебным созданием, все присутствующие смотрели широко открытыми глазами, особенно мужская половина. Стояла полная тишина.
Достав свой «стилус», она что-то начертила в воздухе, и неожиданно перед нами появился мольберт, а в руках у девушки — палитра и кисточка. Всё так же не произнеся ни слова и не обращая на нас никакого внимания, она, не глядя, смешала краски и начала наносить их на холст.
Там, где касалась её кисть, сразу же расплывалось огромное пятно, которое преобразовывалось в более понятные сочетания предметов на картине. Всё действо заняло не более пяти-десяти минут, и вот уже перед нами не белоснежная пустота, а завершённый шедевр.
Древний лес словно живой привлекал своими красками. На небольшую поляну между деревьев-великанов проникали косые лучи солнца, освещая распустившиеся весенние цветы и молодую зелёную траву. Девушка в венке из цветов и струящемся белом платье двигалась в одном ей ведомом танце, слегка подхватив мешающий подол длинными красивыми пальцами.
И всё это великолепие было ещё и в 3D формате, выступая на несколько сантиметров призрачной проекцией, словно желая обрести отдельную жизнь.
Поразительно! Я взгрустнула. У меня так никогда не получится. Если у кого-то нет музыкального слуха, то говорят, что медведь на ухо наступил, а мне он наступил на обе руки и хорошо там потоптался. Максимум, что удаётся изобразить, солнышко, домик и непропорционального, смешного человечка из огуречка и палочек.
Наша «фея» наконец обернулась к нам и произнесла звонким, словно колокольчик, голосом:
— Меня зовут Фелисия. Я Ваш преподаватель по пространственно-изобразительной магии и только что продемонстрировала вам её пример. А теперь хотела бы узнать ваше мнение, для чего была создана картина, какое заклинание вплелось в её основу?
О том, что между содержанием самой картины и осуществимым с её помощью волшебством есть связь, я знала. Учебник помог. Но вот как происходит всё это таинство, не совсем разобралась. Что могла значить фраза: «Мысленно вложите свою изобразительную магию в требуемую пространственную проекцию», для меня так и осталось тайной.
Поразительно, но именно Анхелия ответила на заданный вопрос, притом, к моему ещё пущему удивлению, ответ оказался верным.
— Думаю, что-то вырастить. Скорее всего цветы. Но, может быть, и листочки на ветке или деревья. Заклинание роста, — ответ был произнесён так, будто задали совсем уж несусветную глупость уровня первоклашек.
— Прекрасно. Тогда давайте узнаем, так ли это.
Наша фея, воистину, не зря я её так назвала, вытянула из кармана сухой прутик и поднесла его к картине. Тот моментально «ожил», наполнившись влагой. На нём распустились листики и мелкие благоухающие белые цветы.