Высшая справедливость
Шрифт:
– Если он станет продолжать – да, – отозвалась она с надеждой в голосе.
Себастиан кивнул, как будто пришел к соглашению с самим собой, и встретился взглядом с Анне-Ли.
– Ладно, рассказывайте.
– Ты же не серьезно, черт побери?!
Было неясно, к кому она обращается, но так как Ванья уставилась именно на него, как только он вошел в контору, Себастиан предположил, что и этот краткий выпад был адресован ему, пусть за его появление здесь и была в ответе Анне-Ли.
Он размышлял о том, какой будет их встреча, когда машина завернула на Свартбэксгатан и остановилась у современного
Он замешкался в машине, нервничая перед встречей. Сможет ли он казаться удивленным, словно не имел понятия о том, что Ванья теперь работает здесь, и именно над этим делом? Если бы ему было известно об этом, он никогда не согласился бы на предложение Анне-Ли. Себастиан быстро забросил эту идею. Ложь – это меньшее из зол, в ней он хорошо поднаторел, но вот изобразить удивление так, чтобы у Ваньи не закралось сомнений, – с этим он вряд ли смог бы справиться. К тому же Анне-Ли могла моментально разоблачить эту ложь, рассказав Ванье, что в Сале упоминала ее имя.
Анне-Ли постучала по ветровому стеклу, Себастиан вылез из машины, и после необходимой процедуры регистрации последовал за Анне-Ли к лифтам. Он решил придерживаться тактики деликатного сближения. Начать с того, что понимает – Ванье не по душе оказаться с ним рядом, продолжить обещанием быть просто коллегами, признать прошлые ошибки и пообещать измениться и стать лучше.
Так он решил поступить.
Однако он едва успел выйти из лифта, а тем более что-то сказать. Ванья заметила их еще на подходе к офису, и от него не укрылось, что она словно окаменела. Ее глаза потемнели, плечи взметнулись вверх, и она будто приняла бойцовскую стойку, когда за Себастианом и Анне-Ли закрылась дверь в офис. Анне-Ли еще не успела представить своего спутника, как Ванья выпалила свой вопрос относительно серьезности ее намерений привлечь его к работе. Анне-Ли коротко взглянула на нее, прежде чем указать рукой на мужчину лет тридцати пяти, сидевшего за письменным столом у окна.
– Это Карлос Рохас, мой ближайший помощник, – отрекомендовала она. Мужчина поднялся из-за стола и подошел к Себастиану, протягивая руку для приветствия. Себастиан отметил, что на новом знакомом было надето как минимум три свитера.
– А это Себастиан Бергман, криминальный психолог, он будет нам помогать, – продолжила Анне-Ли, снимая пальто.
– Привет, добро пожаловать, – поздоровался Карлос, вопросительно взглянув на Анне-Ли. Она не услышала слов Ваньи? Не станет комментировать ее реакцию?
– Спасибо, – ответил Себастиан и пожал протянутую руку. Рука была ледяной, как будто Карлос только что вернулся с улицы зимой, побывав там без перчаток.
– Ванья, можно тебя на пару слов? – произнесла Анне-Ли нейтральным тоном, и кивком указала на свой кабинет – огороженный прозрачными стенками письменный стол в комплекте с двумя стульями для посетителей и стеллажом.
– Здравствуй, Ванья, – сделал робкую попытку Себастиан, но она лишь метнула в него злобный взгляд по пути в кабинет своего шефа.
Указав Ванье на один из вегнеровских [4] стульев для посетителей, Анне-Ли повесила пальто. Ванья опустилась на стул, оказавшись спиной к ожидавшим снаружи Карлосу и Себастиану. Стеклянные стены не давали того ощущения
– Ладно, слушаю, – произнесла Анне-Ли, заняв место напротив Ваньи.
С чего начать? Рассказать, как Себастиан раз за разом умолял ее пустить его в свою жизнь, чтобы в итоге только навредить? Как он обещал стараться изо всех сил, чтобы в итоге вновь ее предать? Как она чувствовала себя то ли оскорбленной, то ли проклятой, когда раз за разом приходилось снова с ним встречаться. Сколько нужно всего рассказать?
4
Датского дизайнера Ханса Вегнера (1914–2007) часто называют «королем стульев и кресел» – за свою жизнь он спроектировал более 500 моделей.
Об Анне, Вальдемаре и Себастиане. Маме, папе и папе.
– Во-первых, он мой отец.
Откуда-то нужно было начать, и эта информация показалась ей наиболее важной.
– Правда? – брови Анне-Ли взметнулись вверх.
– Да.
Анне-Ли выглянула в офис. Карлос показывал Себастиану рабочее место. Она снова повернулась к Ванье, и кивком велела ей продолжать. Очевидно, само родство с Себастианом как факт не могло служить причиной столь сильной реакции Ваньи на его появление.
Ванья решила не опускать руки.
– Он практикует беспорядочные половые связи. Много раз спал с фигурантами наших дел – свидетелями, прокурорами, родственниками – со всеми. Он чудовищно непрофессионален.
– Ценная информация, – согласилась Анне-Ли. Ванья ожидала от нее другой реакции. Она чувствовала, что начинает сердиться. Она что, действительно должна сидеть здесь и объяснять, почему Себастиана Бергмана и близко нельзя подпускать к расследованию, да и вообще к обычным людям?
– Он высокомерный, эгоистичный, бесстыжий, сексист… я не знаю, что еще нужно сказать. Он ходячая бомба для психологического климата в подразделении.
– Я руковожу этим подразделением, так что все бомбы должны падать на мой стол.
Ванья обреченно вздохнула – ей не удалось убедить Анне-Ли. Та, очевидно, приняла решение, и слова Ваньи уже не играли совершенно никакой роли.
– Он задевал меня лично. Много раз, – выдавила она из себя в последней попытке достучаться до начальницы хотя бы в личном плане. – Из-за него мне пришлось покинуть Госкомиссию.
Что было правдой лишь отчасти. Весной Ванье стало ясно, что шаблон следует разорвать. Заняться чем-то новым. В общем и целом это решение больше было связано с желанием разобраться, чего Ванья на самом деле хочет и кто она, найти себя, хоть сама Ванья никогда бы в этом не призналась.
Первым шагом в этом направлении стал уход из Госкомиссии. Но возможность Себастиана постоянно присутствовать в следственном процессе только упрочила это решение. Анне-Ли поймала ее взгляд и слегка нагнулась вперед.
– Я услышала тебя, Ванья. Я сама в курсе многого из того, о чем ты сказала.
Она встала и подошла к окну, устремив взгляд на круговую развязку внизу.
– Но лишь вопрос времени, когда пресса до всего этого докопается. И к тому моменту я должна буду сделать все, что в моих силах. А привлечь лучшего в Швеции специалиста по психологическому профилированию – это шаг в верном направлении.