Высшее образование для сироты, или родственники прилагаются
Шрифт:
Вино до такой степени взбодрило Стража, что он, отогнав от костра девчонок, заскакал на спотыкающихся лапах вокруг огня и, отчаянно фальшивя, заорал исключительно боевую песню. Слова этой разудалой песни терялись в непрерывном карканье, поэтому мы смогли уловить только общий смысл выступления — «… кp-pовь, р-разр-рушение, стр-рах, смep-pть…» Я поперхнулась чаем, а Алия перестала жевать.
— Жутко кровожадный тип, — просипела она, косясь на беснующуюся птицу и судорожно пытаясь заглотнуть застрявший в горле кусок
—
— В последнюю секунду поймал, у самого носа, — невозмутимо проговорил он и снова приложился к бутылке.
Лейя потрясен но хлопала глазами.
Карыч, закончив заглядывать себе под крыло, смущенно произнес:
— Сор-рвалось…
Аэрон повертел перо с острым, как стальное копье, кончиком между пальцами и непринужденно согласился: — Бывает. Оставлю на память?
Ворон сделал вид глубокой задумчивости и важно каркнул:
— Р-разр-решаю.
Аэрон торопливо сунул перо под куртку, уколов-таки себе палец.
— Смер-ркается, — предупредил Карыч, — вам пор-ра. Не советую оставаться здесь на ночь. — Он подошел ко мне, склонил голову и, лукаво сверкнув лиловыми глазами, сказал: — Хотя ты можешь и пер-реночевать, тебя не тр-ронут, своя.
Чертенята любопытства ради сразу же принялись нашептывать в уши, дескать, давай останемся, посмотрим, что тут деется при свете луны, а вдруг нам понравится! Но я решительно передавила их Тяжелыми сапогами здравого смысла, произнесла:
— Ну уж нет! — и встала с елового лапника. — Как-нибудь в другой раз.
Пока друзья укладывали пустую посуду на сани, Карыч подозвал меня к себе и, чуть не оглушив, каркнул на ухо:
— Не забудь, станет теплее, пр-риходи.
Я клятвенно пообещала не забыть об этом.
Обычный лес встретил нас снежным бураном и темнотой, хотя от отсутствия света страдала только я. Трое моих попутчиков совершенно не заботились о таких пустяках. Пронизывающий ветер в мгновение ока лишил нас того тепла, которым мы запаслись в Заветном лесу. Ресницы покрылись таким слоем инея, что казалось, на них привесили по бревну. Снег резал лицо и грозил выбить глаза. Обжигающе морозный ветер не давал дышать, вкупе с сугробами это было просто ужасно. Десяток шагов мы делали примерно за час. Рогожу с санок унесло порывом ветра, и искать ее никто не пожелал. Алия захлебывалась ветром и упавшим голосом сообщила, что, похоже, мы заблудились, а по такой погоде она нас из леса навряд ли выведет. Лейя после этих слов плюхнулась в сугроб и заревела. Рев ее тут же был унесен порывом ветра со снегом, а слезы льдинками повисли на ресницах. Алия от холода щелкала зубами,
Аэрон за шиворот поднял Лейю на ноги, мы снова двинулись вперед. Ветер словно в насмешку стал еще сильнее. Лейя всхлипывала, упав животом на санки. Я повисла на Аэроне, хотя понимала, что ему вполне хватает и Лейи, но, если я отпущу его рукав, упаду и больше не встану. Алия, ушедшая вперед, вынырнула из снежной круговерти.
— У меня для вас две новости — одна хорошая, а другая плохая.
— Давай хорошую, — прохрипел Аэрон.
— Я нашла довольно теплое место.
Лейя приподняла голову:
— А плохая?
— Это берлога медведя.
Лейя снова поникла. Мы пошли следом за волчицей и остановились около ничем не примечательного сугроба.
— Как вы думаете, если мы к нему вломимся… — нерешительно проговорил Аэрон.
— Типа, пустите погреться? — ехидно спросила я.
— Задерет, — уверенно сказала Алия.
— А если не вломимся, то замерзнем, — спокойно сказал Аэрон. — А так у нас будет хоть какой-то шанс.
— Нам хватит там всем места? — спросила ожившая Лейя.
— Сейчас посмотрим, — буркнула Алия и стала осторожно разгребать снег. Проделав приличное отверстие, она сунула туда голову, потом обернулась к нам и сообщила, что, если потеснимся, то, может, и поместимся.
— Главное — не разбудить хозяина, — предупредил Аэрон.
— Многие медведи и не спят мертвецки всю зиму, а находятся в полудреме, — проворчала я.
— А если он в туалет захочет? — пискнула Лейя.
— Не захочет, медведи перед зимой наедаются каких-то трав и кореньев, которые создают у них там пробку, а весной, наоборот, едят слабительные травы, — пояснила Алия.
— Какая гадость. — Лейя наморщила нос.
— А может, Лейя ему песню споет? — спросила Я. — Лейя, твои песни на медведей действуют?
— Я не знаю, на них не практиковалась, чаще на мужиках. Лейя слезла с санок и на четвереньках поползла к отверстию. Здоровый какой! — обернулась она к нам, снова сунула голову внутрь и тихонько запела. Мы с надеждой смотрели на ее зад, который пытался в такт пению вилять из стороны в сторону.
Я окоченела вконец и отчаянно желала залезть Аэрону под куртку, чтобы хоть немного отогреться, и плевать мне было на то, что приличным девицам и в голову не приходит залезть мужчине под одежду. Да и какая я приличная! Алия, судя по всему, тоже была бы рада взлезть на вампира верхом, чтобы погреть лапы. Она распорола о льдину подушечку на одной из них и поджимала ее.
Аэрон, заметив наши откровенные взгляды и догадавшись, что мы строим насчет него какие-то планы, смутился и стал привязывать сани к дереву.