Шрифт:
Глава 1
В три часа ночи голливудский Грандж-маркет не походит ни на один супермаркет на земле. И на небесах тоже. Сверкающие небесные чертоги – не место для него, тем более что выстроить его чертовски трудно, соорудить в Элизиуме западный базар – не всякому по плечу, такая работа сравнима разве что с сотворением мира.
Если бы какой-нибудь гигант сунул в Грандж-маркет свою толстопалую лапищу, ухватил бы там наспех горсть «начинки», вытащил ее на свет божий и посмотрел, то вся эта дикая и несуразная смесь заставила бы его крепко задуматься.
Киноактрисы, салями, сводники, шлюхи,
Нигде не встретить такого супермаркета ни на земле, ни на небесах. Нет, черт побери! Не похоже, чтобы Главный Небесный Продюсер захотел засучить рукава и взяться еще за один голливудский Грандж-маркет.
Да, это новый Эдем, вновь возникший тысячелетия спустя после грехопадения человека. Как и полагается Эдему, его врата открыты круглые сутки. Как и приличествует подобному заведению, Новый Эдем изобилует дарами земными. В нем умеренный климат, и его наполняет щебетание птиц.
Рог изобилия непрерывно извергает на него свои дары, извергает в неимоверном количестве, словно взбесившееся чрево, словно засорившийся унитаз, упрямо возвращающий назад все, что в него спустили. Более того, он возвращает много больше. В конце концов эта земля еще скажет свое последнее слово. Но до конца еще далеко. Пока только начало.
У людей, бродящих по голливудскому Грандж-маркету, цепкие взгляды и повадки охотников. Они идут расправив плечи, выпятив грудь, выпучив жадные, приценивающиеся глаза. Они покупают арахис, консервированное «гаспачо», [1] аэрозоль для чистки окон и заодно ощупывают глазами грудь девушек за прилавком. На губах у них обезоруживающая улыбка: «А что тут такого?» Их взгляды быстры, они изучают и оценивают. Он? Она? Сейчас? Сегодня? Завтра? Успех так близок. Очень близок. Как много здесь лакомых кусочков! Какая щедрость, какой размах, какая расточительность! Вот она добыча, близкая, доступная. Ей не уйти. В голливудском Грандж-маркете можно купить всех и вся. Здесь нет лишь одного товара – невинности.
1
Испанский суп из помидоров и иных овощей.
В углу этой огромной музифицированной Аркадии, в нескольких шагах от холодильника, где за стеклом выставлены образцы пива со всех концов света, покорно стояла перед объективом Сибил Харпер – высокая, загорелая, красивая женщина, способная участить пульс у любого мужчины. Богиня в брюках в обтяжку. Несмотря на три часа утра она была в темных очках с изящными серповидными стеклами.
По знаку кого-то невидимого, сидящего по другую сторону глухой стены, в которую была вмонтирована фотокамера, Сибил сняла очки и отдала их стоящему рядом Полу Ормонту.
– Неплохо придумано, – сказала она, сбросила с плеч короткий норковый палантин и присоединила его к очкам. Уставившись
Она прикоснулась к его руке и направилась к зарешеченному окошку кассы. Теперь, когда ее сфотографировали и идентифицировали, она могла наконец получить наличные в обмен на чек. Чек опускался в один ящик, деньги падали в другой. С невидимкой за стеной можно было общаться только через микрофон.
Грандж-маркет рекламировался на все лады, но главный упор делался на «Вежливость и Обходительность с большой буквы». И все же…
В ожидании, когда ее деньги упадут в ящик, Сибил глазела по сторонам, ее взгляд случайно поймал отражение Пола в стеклянной стене, и она невольно улыбнулась. Карие глаза, каштановые волосы, смуглая кожа – весь он казался ей вырезанным из теплого тропического дерева. А непроницаемый мрак глаз делал его поистине неотразимым.
Она немало встречала на своем пути подобных мужчин, и все же Пол был особенный. Было в нем что-то неуловимое, смутное. Одновременно холодное и теплое, жестокое и великодушное, что сразу привлекло ее и что все еще оставалось выше ее понимания. Да она и не пыталась понять. Их хватало на то, чтобы просто получать удовольствие и, возможно, любить.
К счастью для них обоих, они были избавлены от необходимости хранить верность друг другу, избавлены от скуки доверия и ответственности, избавлены от страха разлуки. Их любовь упала им в руки словно спелое румяное яблоко. И в нем не было ни единой червоточинки.
Из всех пар, разгуливающих по раю Грандж-маркета, эта пара несомненно, была самой прекрасной. К тому же от остальных они отличались свободой и завидным умением приспосабливаться к обстоятельствам. Они обладали красотой и знанием, опытом и вкусом. А молодость способствовала тому, что их жизнь состояла как бы из отдельных мгновений, ярких и удаленных друг от друга, как бусины на нитке. Возможно, Венера и Аполлон не стали бы им завидовать, но при встрече они обратили бы внимание на эту пару, полюбили бы их и пригласили на бутылочку вина.
Пол ждал и рассматривал Сибил. У него перехватило дыхание до того она была хороша – гибкая, в голубом костюме чистой шерсти на фоне сверкающих голубых огней посреди груд полиэстерового барахла. Он вдруг почувствовал себя беззащитным и бессознательно провел рукой по волосам, словно пытаясь сбросить наваждение.
Сибил наконец получила деньги и вернулась к нему. Он улыбнулся, взял ее руку и пощекотал ладонь большим пальцем.
– Ты когда-нибудь влипнешь в историю с твоим пособием по безработице, – сказал он. – Если станет известно, что тебя содержат семь самых богатых мужчин страны, тебя упекут за решетку.
Сибил пожала плечами:
– Если бы ты сумел наворовать столько, сколько они, то тоже мог бы взять меня на содержание. И потом, я разменяла не чек по безработице, а другой. В последнем квартале я работала целых шесть недель. Я имею право. А теперь я хочу накормить тебя. Можешь считать, что во мне проснулся материнский инстинкт.
– Так ты моя мамочка? – рассмеялся Пол. – Или мне не прокормиться на то, что я зарабатываю? Оставим этот разговор. Извини, что я его начал.
– Нет, ты извини меня.