Высшие кадры Красной Армии 1917-1921

Войтиков Сергей Сергеевич

28 ноября 1918 года заместитель председателя Петроградской губернской ЧК В.Н. Яковлева телеграфировала С.И. Аралову (в копии — К.Х. Данишевскому): «Генштаба Трофимов Владимир Владимирович на основании непроверенных сведений подозревается в сношениях [с] иностранной контрразведкой. Арестован [на] квартире Ховена — вероятно, агента германской контрразведки. Если на основании этих данных нет препятствий [к] дальнейшей его службе — телеграфируйте». На телеграфной ленте К.Х. Данишевский наложил резолюцию: вышлите Трофимова в «Серпухов, [в] распоряжение Реввоенсовета Республики», т.е. в Полевой штаб. Также поставил свой автограф под резолюцией С.И. Аралов [1106] . Так с лёгкой руки «первого руководителя ГРУ» вышел на свободу и получил возможность вести работу по разведывательному обеспечению наступательных операций германский шпион В.В. Трофимов.

1106

См.: Войтиков С.С. Троцкий и заговор в Красной Ставке. С. 75.

5

января 1919 года В.В. Трофимов, докладывая из Дерябинской тюрьмы начальнику Полевого штаба Реввоенсовета Республики генералу Ф.В. Костяеву о незаконных (?) арестах военных специалистов, заявил: его арестовали 20 ноября 1918 года «на квартире некоего Ховена, куда зашёл снимать помещение для своих вещей, ибо предстоял… отъезд в Серпухов к настоящему моему месту служения» [1107] . Здесь В.В. Трофимов фактически признался в том, что вошёл в контрреволюционную организацию — Всероссийский национальный центр; упоминаемого им члена «центра» Г.Н. Ховена расстреляли по приговору внесудебной тройки ВЧК от 13 января 1920 года.

1107

РГВА. Ф. 6. Оп. 12. Д. 6. Л. 57 и след.; Сб. Ф.Э. Дзержинский. С. 156.

Докладные записки Трофимова и руководителя подпольной агентурной сети Б.П. Полякова руководству Полевого штаба уточняют существующие представления об «успехах» военной контрразведки в конце 1918 — начале 1919 года. Фактически Отдел военного контроля Регистрационного управления Полевого штаба, переданный в январе 1919 года в структуру ВЧК и переименованный в Особый отдел, так и не смог доказать виновность Бориса Полякова. 16 января 1919 года арестованные генштабисты М.М. Загю, С.М. Языков и Б.П. Поляков доложили из заключения Главкому И.И. Вацетису, начальнику Полевого штаба Ф.В. Костяеву, С.И. Аралову и председателю Реввоентрибунала К.Х. Данишевскому о переводе в Бутырскую камеру. Первые двое числились за Президиумом ВЧК, третий за Особым отделом ВЧК (дело находилось на контроле заместителя заведующего отделом А.В. Эйдука) [1108] . Командированный в распоряжение начальника ЦУПВОСО Языков 14 января просил члена коллегии ВЧК Я.X. Петерса разрешить ему похоронить умершего 10 января брата — сотрудника управления военных сообщений МВО. Вопрос был решён [1109] . 18 января Загю и Языков составили обращение к Фёдору Костяеву и Семёну Аралову: «Совершенно необходимо, не ограничиваясь данным нами словесным объяснением, предоставить нам возможность представить письменный доклад, основанный [на] приказах Реввоенсовета и других многих документальных данных второго отдал ЦУВС, настоящий состав которого, очевидно, мало знаком [с] настоящим положением вещей. [О] последующем прикажите уведомить». В ВЧК решили телеграмму направить только по второму адресу — Аралову [1110] . Надо сказать, компания, осаждавшая Костяева рапортами, подобралась изрядная: так, например, генерал-майор Сергей Языков бежал из Советской России и принял участие в Белом движении на юге в составе ВСЮР, умер в эмиграции [1111] .

1108

РГВА. Ф. 6. Оп. 10. Д. 11. Л. 128.

1109

Там же. Л. 129.

1110

РГВА. Ф. 6. Оп. 10. Д. 11. Л. 127.

1111

URL: http://www.grwar.ru/persons/persons.html?id=3306

31 января С.И. Аралов запросил о деле Б.П. Полякова. Получил ответ: дело генштабиста передано на рассмотрение Президиума ВЧК с заключением А.В. Эйдука «об освобождении без права занят[ь] ответственную должность». Вероятно, достаточных оснований для обвинения не было, но чекисты советовали, что называется, перестраховаться. Решение об оставлении на службе, но на второстепенных должностях будет распространено в годы Гражданской войны. Аралов 1 января принял телеграмму «к сведению» [1112] . Борец с Советской властью избежал расстрела.

1112

РГВА. Ф. 6. Оп. 10. Д. 11. Л. 121.

Особый отдел ВЧК арестовывал отдельных сотрудников Полевого штаба и в дальнейшем. 19 октября 1919 года арестовали состоящего для поручений при начальнике Полевого штаба А.М. Зайончковского, 10 ноября — начальника довольствующего отделения хозяйственной части А.А. Галли и его помощника А.К. Островинского (последнего уже 18 ноября освободили и вернули на прежнее место службы) [1113] . Не исключено, что арестовали прикомандированного к Полевому штабу В.К. Петровского (в приказе по ПШ указано, что он направлен «в распоряжение ОО ВЧК») [1114] .

1113

РГВА. Ф. 6. Оп. 1. Д. 8. Л. 261 об.

1114

Там же. Л. 371 об.

Арест бывшего генерала старой армии Андрея Медардовича Зайончковского примечателен особо: именно он сумел предупредить белых о высадке у них в тылу ударной группы [1115] , а впоследствии стал важнейшим информатором сотрудников ОГПУ по делу «Весна» (бывших военных специалистов) 1929–1930 годов [1116] .

Таким образом, чекисты не только взяли изменника, выдавшего белым важный оперативный секрет, но и сумели, скорее всего, уже тогда заставить его работать на себя. Действительно, Особому отделу было чем гордиться.

1115

См.: Ганин А.В. Саквояж генерала А.М. Зайончковского // ВИ. 2006. № 2. С. 141.

1116

Тинченко Я.Ю. Указ. соч.

5 августа в оперативном отделении Оперативного управления Полевого штаба не оказалось карты, вычерченной накануне. 15 августа дело о пропаже карты рассмотрело Распорядительное заседание Революционного военного трибунала Республики, которое постановило: «Судебного преследования по делу не возбуждать в виду неимения улик по обвинению кого-либо в краже карты, а наложить на начальника оперативного отделения дисциплинарное взыскание за допущенные беспорядки в отношении заказа и хранения секретных карт». Принимая во внимание, что пропажа карты произошла в первые дни переезда Полевого штаба в Москву, «когда дела и карты оперативного отделения ещё не были должным образом разобраны и уложены», начальник штаба Павел Лебедев счёл возможным ограничить наказание «на этот раз» объявлением «выговора начальнику оперативного отделения Генерального штаба М.Н. Земцову за допущенное нарушение порядка в оперативном отделении» [1117] .

1117

РГВА. Ф. 6. Оп. 1. Д. 6. Л. 328 об.

13 декабря 1920 года в «Сводке правил о штатных сотрудниках, прибывающих на службу, из командировки, из отпуска, отбывающих в командировку, отпуск, к новому месту службы», объявленной в приказе помощника начальника штаба Н.Г. Хвощинского № 303 от 13 декабря 1920 года представляет особый интерес 5-й пункт — «О сообщении в Особый отдел ВЧК о[бо] всех командированных. На основании телефонограммы за № 7147/38180 Оперативного отдела Особого отдела ВЧК от 6 ноября с.г., в разъяснение телефонограммы № 37629 от 19 октября с.г. приказываю: всем начальникам управлений, частей, инспекций, отделов и отделений под личной ответственностью срочно сообщать в письменной форме в Оперативный отдел Особого отдела ВЧК о[бо] всех командированных по делам службы сотрудниках. После возвращения командированных на место службы приказываю: тем же лицам срочно сообщать об этом в письменной форме туда же. Разрешения на право выезда от Особого отдела ВЧК не требуется. Учреждения не ограничены в правах командирования ими лиц» [1118] .

1118

РГВА. Ф. 6. Оп. 1. Д. 8.

Особый отдел должен был очень внимательно следить за штабом: в годы Гражданской войны многие офицеры загорелись бонапартистскими идеями. Подобные мысли приходили на ум как молодым военспецам, взлетевшим на гребне революции, так и генштабистам дореволюционных выпусков.

Фигура Тухачевского вызывает многочисленные споры в исторической науке, при этом наименее изученным в жизни первого Маршала Советского Союза остаётся период Гражданской войны (в 1919 г. — командующему 5-й армией, в 1921 г. — командующему войсками Западного фронта и Тамбовской губернии, будущий начальник Штаба РККА). Известно, что у Тухачевского в этот период фактически не было сторонников. Документы Тухачевского о дореволюционном и «красном» командном составе, а также возможности создания к 1923 году «Красного Генерального штаба» уточняют представления о взлетевших на революционном гребне военных, об идеале «пролетарских» командных кадров, а также об офицерском корпусе, сложившемся в РСФСР к концу Гражданской войны [1119] .

1119

См.: Минаков С.Т. Военная элита 20–30-х годов XX века. М., 2006; Войтиков С.С. Красный Генеральный штаб // ВИА. 2009, № 11. С. 51–62.

Поручение В.И. Ленина 19 декабря 1919 года Тухачевскому доложить основы проведения в армии коммунистического командного состава, свидетельствует об осознании важности проблемы высшим руководством Коммунистической партии и создателем Советского государства. М.Н. Тухачевский был лично заинтересован в реализации своих предложений: позднее, в 1926–1927 годах его обвиняли «в попытке через Генеральный штаб захватить власть в армии и, может быть, в стране» [1120] . Иными словами, для осуществления военного переворота Тухачевскому были нужны сторонники, занимающие ключевые посты в армии. Кстати, 2 октября 1920 года приказом РВСР устанавливалось, что «для полного и целесообразного использования коммунистов, получивших военное образование, все генштабисты — члены Российской коммунистической партии, окончившие старую или Красную академию, слушатели академии и все состоящие на учёте по Генеральному штабу, должны быть назначаемы на должности Генерального штаба и командные, но не военными комиссарами. Члены Коммунистической партии генштабисты, состоящие ныне военными комиссарами, должны быть переведены на должности Генерального штаба и командные» [1121] .

1120

Минаков С.Т. За отворотом маршальской шинели. С. 194.

1121

РГВА. Ф. 4. Оп. 3. Д. 60. Л. 5.