Выставка домашних животных
Шрифт:
В стойле шумно вздохнул жираф. Я подумал, что, наверное, надо вызвать скорую, но они вызовут полицию, а это мне совершенно ни к чему. Уйти? Найдут по биометрическим показателям. Правда, у простых полицейских вряд ли получится идентифицировать меня по отпечаткам пальцев. И по радужке тоже…
Я склонился над Мариной. Девушка лежала, запрокинув лицо, глаза прикрыты. Может, это еще не смерть?
Я поискал у Марины пульс. Не нашел, нагнулся к лицу, пытаясь почувствовать дыхание, и ощутил легкий запах миндаля.
Лекарство! Где пузырек?
Флакончик
В дверь ангара постучали. Господи, как не вовремя! Я панически заметался и, поддавшись внезапному порыву, забросал тело Марины ветками и прикрыл сверху Мурзиковой попоной.
В дверь настойчиво заскреблись. Я открыл. На пороге стоял немолодой мирдонец в шапочке научно-технической службы.
— Я хотеть любоваться, — сказал он на ломаном галакте. — Хотеть глядеть твоя шивотноя. Эта. — Мирдонец ткнул длинным суставчатым пальцем в сторону Мурзика.
— Посмотреть на жирафа? — спросил я, лихорадочно соображая, как вытурить нежданного гостя.
— Шираффа? Нет, не шираффа. Разве он летать?
— Почему летать? — удивился я.
— Шираффа мирдонски слово, значить «козел когда летать». Твой шивотный нечем летать. — Мирдонец отодвинул меня и подошел к стойлу, разглядывая Мурзика. — На нем быват летатный камень, — он изобразил пальцами сложную фигуру и, сведя глаза на моем левом ухе, прошипел, — гзззде она?
«Она»?! Мирдонец ищет Марину? Я в замешательстве выдавил из себя какие-то междометия, стараясь не оглядываться на кучу с телом. Мирдонец ждал, перебирая пальцами.
Внезапно снаружи послышались резкие звуки, будто кричала стая павлинов. Мирдонец изменился в лице, вертикальные зрачки замерцали.
— Бош Токкабур! Консула! Она меня голова долой. Прятать!
Я не успел отреагировать. Мирдонец нырнул в груду веток и моментально в них зарылся.
Дверь распахнулась.
Вошла процессия: двое боевых мирдонцев встали возле двери, четверо выстроились по стенке, двое встали за моей спиной.
Взвыли трубы. В дверь вкатился, переваливаясь, толстенький нод в чешуйчатой шубе и высокий мирдонец в бордовом балахоне. Обращая на меня внимания не больше чем на табуретку, они подошли к стойлу. Мирдонец в бордовом повернулся к ноду.
— Ты хочешь сказать, что эта худая лошадь — прадедушка Императорского аждара?! Глупец! Оскорбительно даже думать такое!
— Но, Улуг, окрас… шея… форма рогов.
— Окрас! — презрительно фыркнул Улуг. — У змеи Яширин шкура тоже желтая, но она же не тетя аждара! — мирдонец громко засмеялся. С улицы ему вторила свита, судя по хохоту, многочисленная.
— Эй, ты, — он поманил меня пальцем. Полупрозрачный камень мигнул зеленым с большого перстня. — Продай лошадь.
— Это не мой, — промямлил я. — Хозяйка отошла, я передам.
— Передай, — милостиво разрешил мирдонец. — Скажи, Бош Токкабур велел. Пусть приведет лошадь в наш шатер.
— Это куда? — спросил
Улуг махнул рукой. Отразившись в перстне, зеленый свет брызнул мне в глаза. Что-то взорвалось в голове и стало очень неудобно стоять. Я пошатнулся и ухватился за барьер стойла.
Длинными когтистыми пальцами Бош Токкабур взял меня за подбородок и внимательно посмотрел в глаза. На лице его отразилось разочарование.
— Покажите ему, — сказал он охранникам и добавил что-то вроде «коровуллик кукламок». Мирдонцы подхватили меня под руки и выволокли из ангара. Один поднял меня за голову примерно на метр от земли.
— Тама, — сказал он. — Где флага. Поняла?
Я утвердительно помычал. Охранник поставил меня на дорожку.
— Итить, — он мощным толчком отправил меня в ангар. Я пролетел внутрь и свалился на попону, прикрывавшую Марину, но тут же вскочил и возмущенно бросился к двери. Охранник со словами: «Улуг говорить — ждать, тупой раффа» — снова пихнул меня в ангар.
Дверь с лязгом захлопнулась. Я сел на попону, отодвинув Маринину ногу в ботинке. Болел подбородок и скулы. Выходной, твою мать, день. Долгожданный. Заработанный.
Под ветками запикал вотчер. Я не реагировал. Зачем брать чужую трубку? И вообще, надо как-то поразмыслить, оценить ситуацию.
Значит, так. Я заперт в холодном полутемном ангаре с мертвой девушкой и живым жирафом. Меня караулят свирепые воины инопланетного тирана. Замечательно! К полиции я могу обратиться, если совсем уж припрет.
Снова запикал вотчер. Я не шелохнулся. Подлый вотчер после некоторого перерыва включил сирену экстренного вызова. Жираф шарахнулся в сторону. В фанерную перегородку отсека забарабанили и закричали: «Выключите сигнал! У бабочки крылья осыпаются!»
Я порылся в листьях, нашарил на полу вотчер и выключил звук. При этом случайно нажал кнопку приема. В воздухе образовалось изображение холеного мужчины с бородкой. Внизу мерцала надпись: «Илья Давыдович». Мужчина хмурился, изо рта вырывалось облачко, по которому текли слова: «…тейнер с экспонатом! Марина, срочно верни контейнер с экспонатом! Марина, срочно верни…». Я выключил прием. Вотчер, помедлив, затрясся у меня в руках. Я нажал кнопку. «…рни реликвию, или я вызываю черного пристава. Немедленно верни релик…». Я открыл крышку и вынул аккумулятор. Приставов мне не хватало. Кстати, а где контейнер?
Я огляделся. Чемоданчика не было. По полу были рассыпаны ветки и мелкие предметы, из-под попоны виднелась открытая женская сумочка. Ученый мирдонец! Воспользовался суматохой, прихватил контейнер и скрылся!
Я подобрал с пола и сложил обратно в сумку ключи, упаковку таблеток, губную помаду, маркеры для ультралифтинга и пилинга. Начатую упаковку жареного миндаля оставил себе. Внимательно рассмотрел документы. Вместо карточки ИНН у Марины оказалось свидетельство о регистрации на Земле. Недавнее. Фальшивое — я-то в этом разбираюсь.