Выстрел из прошлого
Шрифт:
– Без малейшего понятия.
– Как же так, браток? Надо было поинтересоваться.
Шульц держал в руках «полуавтомат», построенный по браунинговской схеме со сцепленным затвором и коротким ходом ствола. Предохранитель смонтирован на рамке пистолета слева, а рядом – выключатель затворной задержки. Емкость магазина – восемь патронов. Вес меньше килограмма.
– А теперь поговорим о главном. – С этими словами Шульц убрал пистолет в «визитку» с круговой «молнией». Свое оружие Куница положил во внутренний карман пиджака, проделав в нем дырку для ствола. Похлопал себя по карману, подергал пиджак, куртку-«аляску»: «сиг» не выпирал и был
– Ваши клиенты остановились в хостеле на юге столицы. Вот адрес. – Разведчик передал Шульгину клочок бумаги. – В основном они завтракают и обедают в хостеле, но ужинать идут в кафе – разновидность бара-ресторана, название «Васа». Это они? – из другого кармана он достал несколько фотографий.
Шульц, едва взглянув на них, передал Кунице. Тот вернул снимки со словами:
– Да, это они. Почему они до сих пор не обратились в полицию и не попросили политического убежища?
– Для меня это тоже вопрос. У них остались какие-то сомнения. Кто-то из них, скорее всего женщина, еще не решила для себя вопрос о шведском гражданстве. Насколько я правильно информирован, у нее в Союзе остался ребенок.
– Сын, – подтвердил Шульц, принимая эстафету от Куницы. – Здесь можно купить холодное оружие? Есть такие магазины?
– Все главные магазины находятся в этой части города. В трех кварталах от этого места есть охотничий магазин. Могу подбросить вас.
– Спасибо, но мы пешком.
– Счастливо, – с видимым облегчением напутствовал он диверсантов. Здесь, в Стокгольме, у него тоже был ребенок. До сегодняшнего дня он не беспокоился за его судьбу, но все изменилось с приездом в эту страну советских диверсантов. Что они могут, было написано на их лицах. К тому же его не покидало ощущение, что они только-только отошли от горячки боя. По-другому это звучало не лучше: они рвались в бой.
24
В охотничьем магазине, полки которого ломились от обилия ремингтонов, браунингов, винчестеров, охранных систем и прочего, приятели присмотрели приличные ножи фирмы «Браунинг» – с пилкой на обухе, с гардой, фактически армейский вариант. Переменили решение и остановили свой выбор на современных пууко, финках, с прорезиненными рукоятками, верхними и нижними упорами, но главное – это форма и острота лезвий, не оставляющие шансов ни зверю, ни человеку.
– Как чувствуешь себя за границей? – не без доли взвинченности спросил Шульгин, когда они вышли из магазина.
Куницын не ответил. В составе группы они несколько раз выезжали в загранкомандировки. Изначально специализацией подразделения являлась диверсионно-подрывная деятельность за рубежом: работа с агентурой, ликвидация физических лиц, захват, уничтожение, удержание важных стратегических объектов до высадки десанта главных сил.
И все же Куница не оставил товарища без ответа:
– Сделаем работу и скажем себе: пора назад, в тюрьму.
Шульгин рассмеялся.
Настроение у старшего пары было хорошее. Они не работали с агентурой ГРУ напрямую, но работа агентуры, которой Михаил Шульгин выставил высший балл, впечатляла и сводила работу диверсантов на нет. Им оставалась финальная часть, ликвидация.
Не теряя времени, они отправились на остров Сёдермальм, где и должны были развернуться основные события.
Кафе «Васа» было выдержано в «нордическом» стиле: два этажа, двускатная черепичная крыша, белоснежные рамы и желтоватые, под старину, водосточные трубы. Первый этаж
Они пошли к востоку от набережной, отмечая обилие лодок, катеров на воде.
– Отличное средство уйти от погони, – вслух заметил Шульц.
Так они дошли до очередной смотровой площадки, расположенной на гребне городского холма. Шульц не мог не обратить внимания на застройку улицы – сплошь аккуратные домики с палисадниками, будто попал в сказку.
Что там Москва, подумал он, очарованный великим городом с его девственной архитектурой, чистотой линий, зелеными берегами, острыми иглами башен. «Ни тебе башенных кранов, ни хрена».
– Рай... – прошептали губы Шульгина. – Командир еще не умер, но живет-то в раю. – Только сейчас в его груди шевельнулась зависть, переросшая в злобу. Теперь он точно знал, что убьет Инсарова без сожаления.
Он, как всегда, поделился своими ощущениями с товарищем.
Куница пожал плечами и чуть скривил губы:
– Мне все равно.
Они снова вернулись к кафе, и путь пешком занял у них двадцать минут. Еще дважды прошли двором, замечая все на своем пути. Шульц указал на фонарный столб без лампочки. Выходит, в темное время суток хозяева кафе экономили и свет во дворе не включали. Его, судя по всему, хватало с избытком из окон на обоих этажах плюс свет с вечерней улицы.
– Говорят, здесь с наступлением темноты воцаряется тишина, – в задумчивости сказал Куница.
– Только не в этом районе, – поправил товарища Шульц. – Здесь сплошь рестораны, тусовки.
Шульгин знал, о чем говорил. Южную часть Стокгольма не зря называют «заповедником» авангардных баров, клубов, ресторанов, это место богемы и студенческих тусовок. И он продолжил тему:
– Там на тебя не посмотрят как на белую ворону, если ты даже припрешься на вечеринку голым.
Он не забывал и о другой вещи. На руку беглецам играл и тот факт, что даже обитатели подъездов не знают друг друга по причине необщительности. В гости ходить не принято. Каждый сам по себе. «Если швед начинает говорить, его трудно остановить, но заставить его говорить почти невозможно».
Трудно поймать рыбу в этом пруду. Но ее видно, она почти на поверхности. И она клюнет, обязательно клюнет.
Покупая ножи в магазине и читая правила приобретения, написанные в том числе на немецком и английском языках, диверсанты между строк читали «внутренние» инструкции: владельцы частных магазинов знают каждого своего покупателя, его вкусы. Однако здесь много иностранцев, и они в магазинах «не могут иметь трудностей», о чем и говорили негласные правила. Шульгина и Куницына запомнили в оружейном магазине, однако работать они собирались вдали от него, в другой части города.