Выстрел на Рождество
Шрифт:
— Именно поэтому мне нужно, чтобы ты все узнал, — напомнил Дронго, — и не нужно меня так пугать. В крайнем случае, меня просто не примут. Или выбросят в окно, чтобы я им не надоедал. Не будет же такой высокий государственный чиновник убивать меня только за то, что я попытаюсь поговорить с его супругой.
— Это еще неизвестно, — пробормотал Эдгар, — но посмотрим. Я попытаюсь что-нибудь узнать.
— И Григорий Лапесский, — вспомнил Дронго, — это бывший супруг сестры Дегтяревых. Только учти, что у тебя в запасе только один день. Не больше.
В этот вечер он постарался забыть о происшествии в Гоффорде, отправившись в один из тех любимых театров, куда обычно
На следующее утром к нему приехал Эдгар. Он заранее предупредил о своем утреннем визите, но появился в десять часов утра, когда Дронго, успевший побриться, только сел завтракать. Поэтому разговор происходил на кухне.
— Леонид Петрович Шмерлинг работает руководителем федерального агентства уже третий год, — сразу сообщил Вейдеманис, — его считают одним из лучших специалистов. Он не только известный организатор, но и достаточно успешный бизнесмен, по прежней жизни даже ученый. Доктор наук. Полный комплект. Можешь не поверить, но у него нет «шлейфа» разоблачений и афер, которые тянутся обычно за крупными чиновниками или бизнесменами. Шмерлинг всегда работал на реальных производствах. Ему сейчас пятьдесят два года. Тридцать лет назад он впервые вступил в брак. Они прожили четырнадцать лет, и супруга умерла. У нее был рак. От этого брака у Леонида Петровича осталась дочь. Сейчас она уже замужем, ей двадцать девять, есть двое внуков. Зять работает, между прочим, руководителем отдела ФСБ в центральном аппарате. Двенадцать лет назад Леонид Петрович снова женился. Марине было тогда двадцать шесть. Она родила ему сына, которому сейчас десять. Мальчика назвали Петром в честь деда. Насколько мне удалось узнать, у мачехи и дочери очень неплохие отношения, хотя разница между ними небольшая, только девять лет. Леонид Петрович считается кандидатом на должность федерального министра в новом правительстве. Его знают многие, но близких друзей у него не так много. Во всяком случае, мне не удалось найти человека, который мог бы ему просто так позвонить или хотя бы знал его мобильный телефон. Зато его супругу знают некоторые наши знакомые, в том числе и главный редактор журнала Юлия Ивченко. Я позвонил ей и попросил организовать вашу встречу с Мариной Шмерлинг. Она согласилась, но потребовала, чтобы ты дал интервью после завершения расследования ее журналу. Я вынужден был дать слово…
— Только этого не хватало, — недовольно сказал Дронго, — наша популярность нас, в конце концов, и погубит.
— Иначе она бы не позвонила Марине. А та не захотела бы с тобой встречаться.
— Хорошо. С этим понятно. Что с Григорием Лапесским?
— Он сейчас в Москве. Уедет через неделю в Хельсинки. Считается хорошим специалистом по закупке мебели, работает в своей фирме уже больше восьми лет. Женат. Его сыну шесть лет. Мне удалось найти номер его мобильного телефона. Ты можешь позвонить ему в любое время.
— Что бы я без тебя делал? — вздохнул Дронго.
— Не преувеличивай, — попросил Эдгар, — ты у нас главный. А я могу тебе только помогать. Сначала позвоним госпоже Шмерлинг. Она будет ждать твоего звонка на городской телефон.
Эдгар набрал номер телефона и протянул трубку Дронго.
— Слушаю вас, — раздался
— Добрый день, — поздоровался Дронго, — извините, что я вас беспокою. Я могу поговорить с госпожой Шмерлинг? Мариной Шмерлинг?
— Кто говорит? — спросила незнакомка.
— Я эксперт. Меня обычно называют Дронго. К госпоже Шмерлинг звонила госпожа Ивченко насчет меня и договаривалась о нашем разговоре.
— Подождите минуту, — попросила неизвестная. В трубке раздался мелодичный звон — очевидно, на другом конце отключили звук.
— Наверно, их домработница или ее мать, — предположил Дронго, взглянув на Эдгара. Тот согласно кивнул…
— Алло, — услышал Дронго, — я сообщила о вашем звонке Марине Владимировне. Она будет вас ждать сегодня в три часа у себя в доме на Рублевском шоссе. Вы сможете приехать?
— Конечно.
— Тогда запишите адрес. — Дронго выслушал адрес и, попрощавшись, положил трубку.
— Серьезная женщина, — вздохнул он, — она даже не подошла к телефону. Назначила мне аудиенцию у себя на даче. Очевидно, она уже входит в роль супруги министра.
— Я тебя предупреждал, — напомнил Эдгар, — будешь звонить Лапесскому?
— Обязательно. — Дронго поднял телефон и набрал номер Григория Лапесского. Тот сразу ответил.
— Добрый день, господин Лапесский, — начал Дронго, — вас беспокоит эксперт по вопросам преступности. Меня обычно называют Дронго. У меня есть к вам небольшой разговор. Если вы не возражаете, я бы просил вас о встрече.
— Эксперт по вопросам преступности? — недовольно уточнил Лапесский. — Я не совсем понимаю, о чем мы с вами будем беседовать.
— Если вы назначите время, мы обо всем поговорим.
— У меня мало времени, — грубо заявил Лапесский, — но если вы считаете, что вам нужно говорить именно со мной, то давайте встретимся. Когда мы можем увидеться?
— Это зависит от вас.
— Сегодня в два часа я буду обедать в ресторане…
— Извините, — быстро перебил его Дронго, — в два часа я не успею. У меня важная встреча в три. Вы не могли бы перенести нашу встречу на полдень?
— В это время я буду у себя в офисе. Вы можете приехать к нам, и тогда мы встретимся у меня в кабинете. Но учтите, что у меня будет не больше двадцати минут.
— Я думаю, мы уложимся, — взглянул на часы Дронго, — я буду в вашем офисе ровно в полдень.
Он убрал телефон и взглянул на Эдгара.
— Я начинаю думать, что Игорь Дегтярев был прав, — вздохнул Дронго, — одна даже не берет трубку, а второй явно не хочет со мной встречаться и разговаривать. Ты хотя бы знаешь, где находится его компания? Я даже не успел уточнить адреса.
— Знаю, — усмехнулся Вейдеманис.
Ровно в двенадцать часов дня Дронго вошел в небольшой кабинет Григория Лапесского. Фирма явно пыталась жить по средствам. Кабинеты были небольшие, скромно обставленные. Хотя оборот компании был достаточно большим, но в этой мебельной фирме основной пакет акций принадлежал шведам, которые пытались сэкономить буквально на всем. Лапесский оказался грузным высоким мужчиной лет сорока. У него были густые брови, тонкие губы и немного выпученные глаза. Шрам на подбородке придавал ему достаточно воинственный вид. Густые темные волосы были зачесаны назад, он уже начал лысеть. Рукопожатие было сильным. Он явно относился к той категории мужчин, которые привыкли все дела решать сами, не доверяя никому из своих помощников. Лапесский показал на стул напротив его стола и, усевшись первым, недовольно взглянул на своего гостя.