Выстрел в ночи

Назарбаев Мухтар

Лёвин должен был быть готов к завтрашней встрече с Балтабаевой Гулей. Возможно, единственной свидетельницей случившегося происшествия. Причём надо было быть готовым к этой встрече на столько, чтобы получить от неё ясные ответы на некоторые интересующие его вопросы. «Итак, – продолжил свои размышления майор, – надо выяснить: имел ли Мусаев разрешение на постоянное ношение табельного оружия и если это так, то с какого времени имеет подобное разрешение; имел ли он достаточные навыки обращения с пистолетом. Отличался ли лейтенант вспыльчивостью, каков его тип характера. И, наконец, действительно ли в момент выстрела девушка находилась, как она пишет в объяснительной записке, на расстоянии 20 – 25 метров?

И если это так, то могла ли она видеть, как Мусаев, вынул пистолет и приставил его к височной части головы? Не мог ли находиться рядом с лейтенантом в момент выстрела кто-то другой или один из тех, с кем он расстался несколько раньше? А не разгорелась ли их ссора не на улице, а ещё в гостях? В той компании собрались все молодые, все холостяки и холостячки не всегда пользовавшиеся «тормозами». Возможно, что вспышка ссоры могла разгореться на почве ревности или предательства. А месть со смертельным исходом явилась выходом энергии обиды и мщения. Странно всё это. Она находится в стороне, он – в 20 – 25 метрах… Прямо, как на дуэли. А может, оно так и было? Всё это…» Его размышления оборвал стук в дверь гостиничного номера. Лёвин поспешил выяснить, кто к нему пожаловал и помешал ему думать о происшествии.

Лёвин открыл дверь в её проёме стоял майор Садыков с двумя молодыми женщинами. Садыков сразу объявил:

– Товарищ майор, а мы к вам! Можно?

Лёвин отступил, пропуская их:

– Проходите!

Прибывший офицер, пропустив первыми женщин и прикрывая дверь, продолжил:

– Сергей Васильевич, рабочий день закончился, пора и отдохнуть! Вот, знакомьтесь: Лена и Валя,– представил он своих спутниц.

– Очень приятно!

– Нам тоже, – ответила, улыбаясь, та, которую представили Леной.

Садыков стал выкладывать из пакетов на стол бутылки коньяка, напитков и какие-то свёртки, видимо, в них было съестное. Понимая, что к чему, Лёвин поспешил остановить непрошеные действия нежданного гостя:

– Погодите, Марат Мустафаевич! Я уже поужинал, а самое главное: для такого отдыха здесь не место, да и не время. Извините, мне некогда. Да и работа ждёт завтра. Разве не так?

Демонстративно показывая своё удивление, гость стал настаивать на своём:

– Сергей Васильевич, вы же у нас впервые! Наши национальные обычаи не позволяют нам поступить иначе. Вы наш гость! Вот и мои подруги очень пожелали познакомиться с вами. Прислушайтесь к голосу большинства. Мы же не призываем пьянствовать. Просто посидим, поднимем два-три тоста в вашу честь и за дружбу.

– Марат Мустафаевич, вы меня не поняли. Я прибыл в ваш город не отдыхать, а работать и как вы понимаете, не по своей воле. Так что извините! А вас и ваши обычаи я очень уважаю. Возможно, для этого у нас будут другие обстоятельства и другое время. А сегодня и сейчас, простите меня, наши посиделки с тостами никак не возможны.

– Да мне знаете, очень неудобно перед девушками. Я могу оказаться в очень неудобном положении перед этими красавицами.

– Я так не думаю. Они поймут вас. И меня тоже поймут, я в этом уверен.

– Ну, тогда можно вас на пару слов в коридор?

– А может здесь?

– Нет, чисто служебный разговор. Я не смею подвергать девушек испытанию по хранению служебных секретов.

– Ой, ой секреты пошли, – засмеялась Валя.

– Да уж ладно, мы не гордые, можем выйти, а вы обсудите служебный вопрос, – добавила Лена.

– Ну, что вы! Мы выйдем, – Лёвин направился к двери.

В коридоре разговор проходил в том же русле. Лёвин непоколебимо стоял на своём:

– В конце – концов, если вы так горите остаться со своими девицами в этом номере, то я вынужден немедленно собрать свои вещи и просить администрацию гостиницы переселить меня в другой номер.

– Хорошо,

хорошо! Ну, что вы такое говорите, Сергей Васильевич? Только не надо обращаться к администрации, не надо переселяться, мы уходим. Так бы и сказали, что устали. А то ведь мы сразу друг друга не поняли.

– Да и к тому же, какой отдых? Погиб наш сотрудник, офицер. А вы говорите – отдохнём. При таких обстоятельствах такие посиделки совершенно не уместны.

– Да, да, конечно. Извините нас. Мы уже уходим.

Больше убеждать назойливого гостя не пришлось. Он был вынужден забрать принесённые с собой пакеты с бутылками и закусками и увести с собой девушек.

Лёвин вернулся к своим рассуждениям. Он вновь прокрутил в голове всё то, что обдумал до незваных гостей и, найдя оборванную нить мыслей, продолжил: «Каждый новый вопрос рождает другие вопросы. Чёрт побери! А при чём тут чёрт? Работа такая товарищ майор! Пора бы и привыкнуть, что в нашей работе всё начинается с кучи вопросов, которые надо терпеливо, но очень быстро и осторожно распутывать. Происшествия случаются мгновенно, а разгадываются они долго, порой годами, а то и вовсе не раскрываются. Вот когда происшествия не раскрываются, становится до крайности стыдно и неотвратимо гадко на душе. Но ладно, хватит настраивать себя на худший результат. О деле, о деле думай! Итак, у кого ещё из участников встречи с Мусаевым в тот вечер было табельное оружие? Куда девалась отстреленная гильза? У лейтенанта из шестнадцати патронов осталось пятнадцать. Пуля не найдена. Есть ли в месте входного отверстия от пули следы выброса взорвавшегося при выстреле пороха?». Все эти вопросы и версии Лёвин занёс к себе в блокнот.

Майору Лёвину для работы предоставили просторный кабинет одного из заместителей начальника милиции города. Ему доложили о прибытии в назначенное время свидетельницы происшествия Балтабаевой Гули. Возможно, она действительно была единственной свидетельницей происшедшего. Усаживая девушку напротив себя, майор очень внимательно визуально изучал её. Было видно, что Балтабаева глубоко переживает гибель своего друга. Она почти слово в слово пересказала то, что пояснила в объяснительной записке. Обычно не посторонний свидетель говорит о происшествии, которое имеет для него какое-то значение, более просторно и не забывая при этом высказать свои предположения и выводы. А здесь, девушка подавленная недавним трагическим событием говорит об этом сухим языком инспектора милиции. Что же её заставляет придерживаться рамок, в которые втиснуто её письменное объяснение о случившемся? Лёвин, как бы говоря об известном ему факте, спросил:

– Если вы в момент выстрела находились в 20 – 25 метрах от Мусаева, то, как могли капли его крови долететь до вас?

Лицо девушки переменилось, и оно уже выражало смятение. Лёвин прямо таки впился своим внимательным взглядом в лицо Балтабаевой. Та, не выдержав прямого сверлящего взгляда, опустила глаза. Майор понял реакцию девушки на свой вопрос и потому наступал, назвав её по имени, показывая тем самым своё доброжелательное расположение к ней:

– Гуля, вы не волнуйтесь. Помогите мне разобраться в некоторых деталях нашей трагедии. Я вас очень прошу, расскажите, как получилось, что капли крови Мусаева, попали на ваше пальто?

Она начала не уверенно:

– На моём пальто не было крови.

– Ну, да, их теперь не видно, потому что вы зачистили испачканные места. Так? А главного вы не учли, – Лёвин сделал паузу и, не отрывая взгляда от лица девушки, продолжил, – кровь отмыть с ткани на сто процентов невозможно.

– У меня руки были в крови, потому что я подбежала к нему, взяла его голову и… Ну, в общем, кровь могла попасть на пальто когда я держала его голову. Ну, или от моих рук, которые тоже были в его крови.