Выстрел в прошлое
Шрифт:
— Когда это произошло?
— Сегодня утром.
— Идемте в дом. Холодно на улице…
Зажгли свечу. Окна были надежно занавешены и утеплены всяким тряпьем. Привыкшие к темноте спецназовцы, поначалу с трудом различали предметы. И, вот тебе раз — халупа халупой снаружи, хатка была довольно милая внутри. Более того, — это был дворец — настоящее жилье, напоминавшее родину. Кто мог подумать, что после месяцев окопов, ям, крысиных нор в этом предгорном захолустье они увидят привычный, еще советский интерьер с фотокарточками на стенах,
Марат посмотрел на себя в зеркало и понял, что сам стал похож на бандита: заросший, злой, ненавидящий все и вся. Но минуты расслабленности уходили. Нужно было думать, как добраться к своим, и сможет ли этот старик им помочь. Как бы читая мысли спецназовца, старик произнес:
— Я слышал стрельбу. Молился Аллаху, чтобы война прошла мимо села брата. Предлагал ему: поживи у меня немного. Все-таки у нас большое село. А он отказался. Здесь не все за бандитов, — вздохнул Аслан и закрыл лицо руками… — Жили ведь как люди. И сейчас бы вместе прожили… Сейчас все перевернулось. Стариков перестали уважать. У кого оружие, тот и прав… Брата жалко. Не уберег я его.
В образовавшейся тишине в комнату молча вошла супруга Аслана, принесла чистое белье, тазик с водой, а также овощи и лепешки. Марат спросил у старика:
— Аслан, есть ли в селе бандиты?
— Не знаю, но уши свои они здесь имеют. Ваши солдаты уже давненько здесь не бывали. Слышали, наверное, что у нас здесь произошло. После этого поставили федералы блокпост. Но что толку — солдатики сами разбежались и правильно сделали — нечего им здесь за кого-то погибать. Это ведь политики между собой деньги и нефть поделить не могут. Пока не перебьют друг друга, толку не будет.
— Ваш брат говорил, что вы знаете дорогу в долину. Не могли ли вы быть нашим проводником? — продолжил разговор Марат.
— Лет пять назад смог бы. А сейчас нет — кости свои еле волочу. Да и жена меня не отпустит. Сами понимаете — не переживет она, если я не вернусь. Но я вам все-таки помогу, расскажу, что делать надо. Во-первых уходите ночью, то есть — как можно раньше. Идти немного, правда, вы устали. Когда я был помоложе, — с некоторой ностальгией вспомнил старик, — я до райцентра, в котором располагаются ваши части, за девять часов проходил. Если без приключений, за сутки дойдете. Во-вторых, вам не следует идти по главной дороге, там можно нарваться на неприятности. Километрах в пяти за селом полуразрушенный мост — по нему пройти и даже проехать можно. Но не советую — можете нарваться на засаду…
Выйдя на улицу, Марат оглянулся по сторонам и прислушался. Было тихо. Село как будто бы спало. Мягко ступая на землю, он делал остановки и, не заподозрив ничего, шел дальше. Внезапно услышал странные звуки со стороны ожидавших его бойцов, а затем несколько одиночных выстрелов, после которых собаки в селе подняли лай. Приблизившись к краю оврага, он увидел, как группа боевиков
— Я бы тебя как поросенка освежевал, — хрипло произнес главный, с перстнем (это, как понял Марат, означало, что он главарь клана или полевой командир). — Но Аслану обещал передать вас живыми. Слишком много вы у него парней положили. — При этом чеченец сильно ударил Лугова по голове, так что тот упал на землю.
Лугова заставили подняться и выбраться из оврага, тело Малышина один из бандитов взял за ногу и потащил вслед за другими. Марат видел, как они вышли на дорогу, где стоял новенький «Мерседес».
— Спокойно, Лугов, спокойно, — тихо, почти про себя, произнес затаившийся за огромным валуном Марат. — Сейчас все будет хорошо.
Когда процессия остановилась и главарь, докуривая сигарету, собирался усаживаться в машину, из темноты прямо ей наперерез выскочил Марат и с криком: «На землю, суки!» — обхватил главаря тонкой бечевкой за горло, с силой осадил его на землю. Несколько секунд боевик пытался оказать сопротивление, но тщетно — натренированные руки спецназовца еще сильней сжали бечевку на горле.
— Всем выйти из машины, — приказал онемевшим бандитам Марат. — Скажи им, чтобы они выполняли мои команды, — обратился Марат к полевому командиру и еще больше надавил на горло боевика.
— Делайте, что он говорит, — прохрипел чеченец.
По окровавленному горлу было видно, что Марат нешуточно сдавил горло чеченцу.
— Хорошо, теперь бросайте оружие и ложитесь на землю! — потребовал спецназовец. — Лугов, — обратился Марат к товарищу, — собрать оружие и связать эти ублюдков.
— И что дальше?
— Отведи в овраг и поставь растяжку — пусть помучаются, может, свои через недельку помогут, — с нескрываемым злорадством ответил Марат. — А тебе, ублюдок, придется поехать с нами, — придерживая одной рукой полевого командира, произнес Марат. После этого спецназовец сильно ударил прикладом боевика по затылку, так чтобы он не создавал проблем некоторое время, связал его и залепил специальной клейкой лентой рот.
Пока Лугов возился с «чехами», Марат успел уложить окровавленного Малышина на заднее сиденье, рядом с потерявшим сознание «чехом». Малышин был еще жив, но синие глаза от крови не открывал, только нервно моргали ресницы.
— Малышин, слышишь меня? — обратился Марат к своему подчиненному. — Все будет хорошо. До заставы рукой подать. Сейчас мы тебя с ветерком прокатим.
Скрипнув колесами, «мерс» на большой скорости промчался через село.
— Слушай, Лугов, — всматриваясь в дорогу, заметил Марат. — Через пару километров будет мост. Машину оставим там. Дальше пешком.
Десять минут ехали молча. Марат посматривал на Малышина, который как-то неестественно откинулся на заднем сиденье.