Выстрел в яблочко

Качим Марк

Перед глазами на секунду потемнело.

– Уверен?
– из последних сил осведомился Стив.
– Я могу заставить тебя кончить и так.

– Давай сюда свой член!
– рыкнул Брент.
– Ну же, у меня там сейчас что-то треснет.

– У меня тоже...
– выдохнул Стив.
– Сердце!
– и, дотянувшись до смазки, вылил ему на задницу едва ли не полтюбика.

Это было удивительно, но член протиснулся почти легко. Шлепнувшись бедрами о поджавшиеся ягодицы, Стив навалился на Брента и обхватил его руками.

–

Ты как?
– выдохнул на ухо, заставляя себя не шевелиться.

– Как на члене, - выдавил Брент.
– Но не больно, просто странно...
– он крупно вздрогнул.
– Ты так и будешь лежать?
– спросил с натугой.
– Я про треснет не шутил, между прочим.

– Еще нет, но скоро, - пообещал Стив и осторожно двинул бедрами.

Эта забота давалась ему с огромным трудом - член, зажатый в тисках абсолютно девственной задницы, пульсировал как сумасшедший, а непривычное и даже отчасти шокирующее ощущение сильного мощного тела в объятиях окончательно сбивало все настройки.

Громко застонав, Стив уткнулся лбом Бренту в затылок и начал двигаться, не чувствуя серьезного сопротивления.

Ему хотелось заставить Брента кончить вот так, без рук, но собсвтенное возбуждение было слишком велико, соблазн ускорить темп, вколачивая член в горячее нутро, почти что невыносимым. Стив сжимал Брента в объятиях, слушал его стоны, и двигался, почти ничего не соображая.

Он почти пропустил момент, когда Мааслебен напрягся и замолчал, приспушиваясь к себе. Только когда член зажало так, что и не сдвинешься, а по распластанному под ним телу прошла длинная судорога, Стив понял, что у него почти получилось. Зарычав, он начал быстро двигаться, уже нисколько не жалея Брента.

Сколько они пролежали молча, Стив не знал. Оргазм выжал из него все силы, выкрутил кости. Кажется, так мощно и долго, он еще никогда не кончал. Брент загнанно дышал, раскинувшись на кровати, и только иногда коротко вздрагивал.

– Тесак - идиот, - пробормотал Брент.
– Сделал бы нормально, Клерк бы на следующий день сам за добавкой прибежал.

– А он думаешь, знал, как “нормально”?
– улыбнулся Стив. ПоШевелиться было непосильной задачей, но он все же обнял его крепче.

– Не уверен, - Брент нашел руку Стива, переплел свои пальцы с его.
– Но он хоть бы задумался, мол, хьюстон, у нас проблемы. Клерк ему нравится, Тесак прощает косяки, за которые любого другого или убил бы, или опустил. Но не догадался ни разу поцеловать. И смазки у него нет, кстати.

– Тем удивительнее, как отлично ты его играешь, - хмыкнул Стив, - потому что понимать - не понимаешь, и слава богу. И кстати. С поцелуем у нас отлично вышло. Про “лизаться вздумал” ты охренительно придумал.

– Да по-другому Тесак бы и не сказал, - Брент глубоко вздохнул.
– Черт, придется опять лезть в душ. У меня, кажется, от пояса до колен все мокрое, причем и спереди и сзади.

Стив рассмеялся и стиснул его посильнее.

–

Мы всё-таки это сделали, - протянул довольно.
– Стали геями.

Брент рассмеялся и похлопал Стива по заду.

– Лично я считаю, что еще не совсем, - заявил он.
– Вот трахну тебя, тогда уже точно. Слезай, зебра.

– Никакого уважения, - вздохнул Стив и откатился в сторону.
– Идем, медведь. Попробуем уместиться вдвоем.

Брент осторожно поднялся на ноги, посмотрел на безвозвратно испорченное покрывало.

– И с чего это я медведь?
– спросил с вызовом.
– Где ты увидел толстый зад или отвислое брюхо?
– он хлопнул себя по животу, но угодил в мокрое, и направился к душу.
– И вообще, зебре медведь не подходит. Он в Африке не живет.

– Зато ты мне подходишь, - сказал Стив просто и втиснулся вместе с ним в маленькую кабинку.
– И ты медведь не внешне, - он обнял его, прижимая к стене.
– А по ощущениям. Большой, теплый, - он включил воду и принялся собирать губами капли с груди и шеи.
– Никогда не хотел мужчину, - признался шепотом.
– Пробовал даже, но не встал. А тебя хочу до дрожи.

– Я вообще не думал, что смогу хотеть кого-то настолько сильно, - Брент мягко взял его за подбородок и сыто поцеловал. Потом взял с полочки гель для душа и мочалку, и принялся мыть Стива, без труда доставая почти везде.
– У меня была строгая семья, традиционных устоев. Я могу сыграть, как люди сходят с ума от любви, понимаю безумства своих героев, но считаю, что я другой. Вернее, считал, - он прижал скользкого от мыла Стива к себе и коснулся губами его виска.
– У меня встал, едва я бросил тебя к стене. От твоего взгляда, от того, как ты пахнешь. От осознания, что ты, крепкий, сильный, подчиняешься мне, хоть и не по-настоящему.

Сколько слов любви уже было ему сказано? Сколько признаний, пламенных речей и даже песен со стихами?.. Сердце давным-давно зачерствело, так что все они вызывали лишь улыбку, а иногда даже раздражение - к собственному стыду. И вот сейчас, на сороковом году жизни, что-то внутри треснуло от произнесенных хриплым мужским шепотом слов, осыпалось наносное и осталось только живое, горячее.

– Я готов подчиняться, - сказал он сдавленно, не зная как еще ответить.
– По-настоящему.

– Тебе я сам с удовольствием подчинюсь, - Брент снова обнял его.
– Боже, я бы трахал тебя ночь напролет, и подставлялся бы столько же. А потом с утра обновил царапины.

– Трахай, - выдохнул Стив, отчаянно его целуя.
– Обновляй. Что хочешь делай! Я на все заранее согласен.

Брент не ответил, только сильнее стиснул его в объяиях, отвечая на поцелуй почти неистово.

Они выбрались из душа, когда в баке закончилась вся горячая вода. Потом пили чай, ели сэндвичи и шоколадки. А после Брент буквально волоком затащил Стива в кровать. Уложил себе под бок, обнял.