Вьюги под лучами
Шрифт:
Любовь в другой судьбе подарит мне зарю…
Одинокой птице
Когда томит и жжёт нас огненная синь
Иль небеса висят тяжёлою стопою,
Иль мёртвый дождь течёт холодною водою,
Тропу доверия душою не покинь.
Бывает холодно и жутко, и жестокой
Судьба нам кажется, и мы идём ко дну,
И птицей трудно быть в стремленье одинокой,
И тяжело ловить счастливую волну.
Тогда
Любовь в сердцах живёт незримо и навек,
Ты для неё цвети, стремись с мечтой к вершине:
Любовью вечною спасётся человек.
Одиночество
Предо мною много бодрых и приятных сердцу лиц
Или грустных, но в смятении волшебных и чудесных,
Но зачем во взмахе томном растревоженных ресниц
Нет ни искры чувства света, нет шагов любви воскресных.
Почему я не узнаю средь бесчисленных шагов
Те шаги, что вечно святы упоительному сердцу!
Как давно я посылаю в свет Вселенной чистый зов,
Но никто не открывает так желанную мной дверцу.
И закрыто сердце ввеки, и не светит там мечта,
И огонь не согревает, представая чуть волненьем:
Я ищу любовь с мученьем, я зову её, а та –
Мне не кажется счастливой, не предстанет и мгновеньем.
Помни
Путь стремления к вершине, где засветит ввек Единый,
Мы проходим одиноко, нам заступник только Бог:
Покоряются свободно иль с усилием вершины,
Помни вечно, как однажды ты сомненье превозмог.
Чти усилья, голос духа, чти внимание к красотам,
Этой памятью благою сохранишь себя от дней,
Что печально простывают и не тянут дух к полётам:
Крепкой верностью дороге ты воскреснешь вновь в огне.
Путь духовного познанья ты идёшь один – с душою,
С вечным сердцем, что как ангел сохранит тебя от бед;
Но увидишь как-то кто-то прозябает жизни свет,
Протяни скорее руку придремавшему герою.
И пойдёт он вновь за светом, оживлённый упоеньем,
И расцвет его подарит и тебе улыбки рай;
Помни, путь твой пролегает одиноким устремленьем,
Но о мире, божьем доме, никогда не забывай!
Рай
Томясь
Недорогих, чужих сердец,
Душа пытается в томленье
Найти унынию конец.
Вокруг богатые вельможи
Ей дарят почести, блага…
Но отчего тогда, о Боже,
Милей ей тихие брега?
Нужнее другом быть светила,
Внимать беседе рек и гор…
Мечта любви её пленила,
И томно-сладок ныне взор.
Ах, есть же, есть она на свете –
Навек подруга алых грёз,
Кто у любого на примете,
Пока он жуть не перенёс
И не расстался с ожиданьем.
Ах, если я узнаю рок,
И ущемит меня страданье:
Не подарю любви упрёк.
Я буду верить до предела,
Что есть любовь, счастливый рай,
Она весь мир в красу одела:
Душа, по ней вовек страдай!
Сила царя
Одиночество – не скучная беда,
Но награда для творцов, избравших силы,
Кто стремится как великая звезда –
Открывать благим служением могилы,
Те замолкшие и грязные дома,
Схоронили мы в которых сладость слога,
В коих спят как непробудная тюрьма
Люди-дыры, отвергающие Бога;
Те угрюмые и бедные края,
Где заснули божество и радость-знанье:
В одиночестве есть сила для царя –
Создавать обожествлённые звучанья.
След Господа
Люблю я холод одиночества,
Люблю я Бога высоту:
Там для меня – одно пророчество,
Там для меня – не то, что тут.
Там нет услады тленной сытости
И нет забвения в тепле,
Любви там счастие в открытости
И Господа искрится след.
Порой молюсь Ему с отрадою:
«Скорей умчи земные дни!
Расставшись с плотскою наградою,
Я буду петь Твои огни».
Тихий пух
Пусть одиночество – не горести тюрьма,
Когда кричит душа: «Зачем сейчас сама!
И отчего вокруг – темнее, чем в ночи?
И где от счастия великого ключи?»
Конец ознакомительного фрагмента.