Выйду замуж за спасателя
Шрифт:
Встречаемся взглядами.
Смотрит на меня с отвращением и презрением.
Ка-а-а-ак неловко. Но как приятно!
Прячу нос в букет.
Так тебе, Толик! "Кому ты с двумя детьми кроме меня будешь нужна!" - кривляю его про себя.
Это, конечно, все понарошку, но может хоть отстанет от меня.
Добрыня, проезжает мимо Анатолия. Из под колес летит шлепок грязи прямо тому на брючину.
– Аккуратнее!
– цедит Анатолий недовольно.
Представляю себе какими словами поливает
Подогнав машину, Добрыня выходит, а я сажусь внутрь. Машина высокая, но с поребрика получается нырнуть в нее самостоятельно.
Добрыня растерянно застывает на мгновение и садится тоже.
– Это что за самоуправство, ВерПална?
– выговаривает мне строго.
– У меня что рук нет, дверь открыть и сесть помочь?
– Да ладно....
– отмахиваюсь я.
– Я и сама могу сесть. Будешь ещё бегать туда-сюда....
– Не "ладно". Мне может приятно тебе дверь открыть. Не делай так больше.
Разговор обрывается. Потому что я не знаю что ему ответить. Мне становится стыдно за себя, что я теперь такая, и не умею принимать галантность и жесты внимания от мужчин. И за вот это "да ладно...." тоже становится очень стыдно. За обесценивание свой женственности и уворачивания от мужской заботы. Это эхо моих попыток принимать жизнь с мужем так, как есть.
И мы едем в тишине.
Тяну вниз шарф, пытаясь освободить горло и начать уже дышать нормально.
До сих пор вся полыхаю. Стягиваю куртку с плеч вниз.
Хмуро глядя на дорогу, Добрыня покусывает нижнюю губу.
Неловкость нарастает. И мне уже кажется, что не только я, но и он намеренно не смотрит мне в глаза. Или у меня слишком откровенное декольте?!
Оборачиваюсь обратно шарфом.
– Вер?
– Мм?
– Все нормально?
– Да! Конечно!
– чуть вынужденно улыбаюсь я.
– Вот здесь меня высади, пожалуйста.
– В смысле?
– Мне за девочками надо.
– Ну так поехали.... Куда?
Называю ему адрес.
– Как тебя занесло-то на такого персонажа, мм?
– Ну как это бывает....
Отворачиваюсь, слепо глядя в окно.
– Мне было шестнадцать. Ему двадцать пять. Мне казалось это очень круто! Что это значит, что я взрослее своих ровесниц, интереснее их. Льстило... А он такой умный и взрослый. Всегда в костюме. Он красиво заезжал за мной на машине, цветы дарил, говорил что я особенная... Предложение сделал. Мне все одноклассницы завидовали. И я влюбилась в это состояние, наверное, что я "особенная". А оказалось, вовсе и не особенная. Но уже ребёнок, полная финансовая зависимость, его квартира... Все его! И даже мое мнение, моя родня и мое время.
– Родня?
– Да. Родня его фанаты. Он купил их расположение, решая их проблемы. А я никчемное приложение и должна
– Нда. Как сбежала?
– Банально. Заработала деньги на своем "глупом" хобби, с которым только его позорю. Сняла квартиру. Подала на развод.
Мы объезжаем школу со стороны, где её двор выходит на небольшую сосновую рощу, часть её заходит за невысокий кованый забор школы.
– Хвалю! Не сбежала бы, где бы я тебя иска....
– Ой, смотри, Иринка!
– ахаю я.
– Без куртки! Коза....
Выскакиваю из машины, как только он притормаживает у заборчика.
– Куда?!
– закатывает он глаза.
– Ой!
– застываю, спрыгнув уже вниз.
– Я больше не буду! Честно.
Но без куртки же!
– Ирина!
– строго рявкаю я, ставя руку в бок.
Подпрыгнув на месте, дочь дёргает куртку с ветки дерева.
Делает рывок ко мне, куртка дёргает её обратно. Треск...
Показываю ей кулак!
Суетится, натягивая куртку и пряча распоротый бок под рукавом.
– Где ваша учительница?! Кто вас выпустил?
Чувствую, как Добрыня сзади надевает на меня мою куртку. Выправляет крупный локон из под воротника.
– Мы под лештницей вышли....
– с ранцем за плечами, перелезает через забор Иринка.
– Там что-то ташкали дядьки.
Добрыня подхватывает ее, как невесомую игрушку, перетаскивая через забор.
Трогаю ее ледяные уши.
– Быстро в машину!
– И мама - следом...
– подхватывает меня за талию.
Ай... ай... ой....
– сжимаюсь от его смелых прикосновений, неуклюже пытаясь воспользоваться помощью и сесть в машину.
Грациозность моя на троечку!
Потом ругаюсь по телефону с их классной, что дети сбежали с музыки, а их никто не хватился.
Добрыня курит и разговаривает с Ириной через открытое окно.
– Чё - хулиганка, с уроков значит, бегаешь?
– А ничо не будет!
– легкомысленно машет она рукой.
– Ещё как будет.
– Пф! Мама у наш "шлабохарактерная", - повторяет слова отца.
– Она наш не наказывает!
– Слабохарактерная??
– сурово переспрашивает у неё Добрыня.
– Да-да....
– Но правила у нас теперь новые, подруга. Кто у нас сбегает с уроков, ходит без куртки... тот - что?...
– Что?
– с вызовом прищуривается она.
– Не ест охренительный трехъярусный торт-мороженое, который я сегодня заказал. С желе, манго и зефиром. М-м-м!
– мычит, изображая гастрономический кайф.
– А пьет горячую воду с лимоном. И греет ноги в тазу с горчицей.
– Ма-а-а-ам!!
– вытягивается обиженно ее лицо.
– Да!
– гневно подтверждаю я.
– Лимон и горчица. И никакого мороженого.