Выйти из боя. Гексалогия
Шрифт:
— Куда отходить? За рощей поле. До следующего леска километра два. Танки нас постреляют, — пробормотала Катрин.
Немцы с ближнего фланга отползли левее и скрылись за дорожной насыпью. Отсюда их было не достать.
— Лейтенант, что там у тебя? — спросила Катрин у тяжело сопящего и звякающего металлом Любимова.
— Что-что… лента старая, растянутая, да еще набита криво. А я, между прочим, тоже у Чапаева не служил…
— Другую ленту возьми.
— Думаешь, здесь выбор есть? Одна-единственная.
Противно свистнуло, еще раз… В роще зазвенели
Немцы подтянули минометы.
«Драпать нужно. Теперь все. Хотя нас здесь, возможно, не заметят», — подумала Катрин.
От хутора нагло двинулись танкетки. Советские гаубицы уже несколько минут молчали.
— Слышишь, лейтенант, ты заканчивай с пулеметом. Через пять минут он нам и даром не нужен будет.
— Готово, — Любимов заправил ленту, повел стволом «максима».
Мины равномерно сыпались на рощу. Оттуда тянуло дымом.
Немцы удивительно организованно атаковали. Оба танка поднялись на шоссе, за ними замелькали фигуры пехотинцев. Катрин срезала крайнего…
Не поверишь своим глазам… Будто в комбинированной съемке. Только что на шоссе стояли две шеститонные машины. Сейчас осталась одна. Второй «PZ-I», превратившийся в груду металла, очень похожую на сплющенную консервную банку, оказался метров на двадцать за шоссе. Башня кувыркалась по земле еще дальше. Прямое попадание осколочно-фугасного снаряда сработало как чудовищная кувалда.
Кажется, немцы даже не успели понять, что случилось. С фланга по ним ударил пулемет лейтенанта Любимова. Очередь в полусотню патронов легла удачно. Немцы падали, но рассмотреть результаты по-настоящему Катрин не успела. Покрытие дороги вздыбилось. Запоздавший выстрел второй гаубицы вырвал из шоссе огромный кусок.
Когда дым осел, стали видны бегущие к хутору немцы. Уцелевший танк пятился туда же. Лейтенант дал очередь вслед отступающим. Пулемет сожрал десяток патронов и умолк. Катрин хотела прокомментировать работу детища X. Максима, [31] но тут рядом взорвалась мина. На хуторе сидел кто-то глазастый и работу фланкирующего пулемета оценил.
31
Пулемет «максим» был сконструирован Максимом Хайремом Стивенсом в 1884 году. В 1930 и 1941 годах в конструкцию пулемета были внесены некоторые изменения.
С визгом шлепнулась вторая мина. За шиворот комбинезона посыпался песок.
— Уходить нужно! — проорала Катрин.
— Убьет! — закричал в ответ лейтенант.
— Аккуратно кидает, может, в ритм войдем…
Они подождали разрывов следующей серии. Катрин показалось, что она прыгает прямо в осколки. Дым, сверху все сыпался и сыпался песок. Выпрыгивая из окопа, девушка запомнила свежую яркую царапину на щите пулемета.
— …и три, и четыре, и… — Катрин бросила считать. С неба со свистом неслась смерть. Носом в землю… Поглубже бы… Разрыв. Свист осколков… Сейчас войдут в тело… Девушка
Катрин катилась по усыпанной хвоей земле. Винтовка зацепилась за корень, вырвалась. Девушка чуть опомнилась. Мины рвались за спиной. Катрин автоматически продула затвор. «СВТ» оружие мощное, но к загрязнению крайне чувствительное.
Где Любимов и этот… дально… дальномер?
Катрин яростно замотала головой. В ушах звенит, ничего не соображаешь, от пота как мышь мокрая. Какая сволочь этот миномет выдумала?
Лейтенант вывалился из-за сосен, держась за бок. Еле выговорил:
— Ну, ты и бегаешь…
Следовавший за Любимовым и так же задыхающийся от бега красноармеец оперся о винтовку. Минометы наконец прекратили свое мерзкое подвывание.
— Разве вас дождешься. Пошли к капитану, — с некоторым стыдом пробормотала девушка.
— Быстрее, товарищи. Быстрее, — повторял капитан Рац.
Стонала раненая лошадь. Пристрелить ее было некогда. Артиллеристы возились с замком гаубицы, выводили орудие из строя. Две уцелевшие повозки с ранеными уже ушли из рощи. Раненых было восемь человек. Почти все серьезно. Одна из немецких мин угодила прямо на огневую.
Лейтенант-пограничник кивнул Любимову.
— Это вы из пулемета? Здорово. Жаль, больше не удержимся. Людей — раз-два и обчелся.
Действительно, из артиллеристов, не считая раненых, уцелело шесть человек. Плюс еще двое возниц, пограничник и отставший от полка Любимов. Ну и «комсомольский инструктор».
— Не ждите. Бегом! — скомандовал пограничник.
Капитан Рац хотел что-то сказать, но махнул рукой и потрусил к опушке. Лейтенант Любимов подобрал винтовку и кривобоко побежал следом. Катрин оглянулась на артиллеристов, пограничник подпихнул девушку локтем.
— Не задерживай, красавица.
У опушки их догнали артиллеристы.
— Хрен теперь постреляют, — пропыхтел грузный старшина.
— Вперед, не задерживайтесь, — торопил пограничник.
Катрин с сомнением посмотрела на широкое поле. Повозки еще и середины не достигли.
— Товарищ лейтенант, прикрыть бы нужно.
— Людей нет.
— Я останусь.
— Еще чего.
— Пощелкают словно куропаток. А я, если что, оторвусь. Я быстро бегаю.
— Так точно, я видел. Спортсменка, — вмешался маленький дальномерщик. — И стреляет, дай бог. Я с ней останусь. Догоним.
— И я, — заикнулся Любимов.
— Ковыляй себе потихонечку, однобокий, — сказала Катрин и вопросительно посмотрела на пограничника.
— Когда мы будем на середине, отходите, — пограничник сморщился, — мне бы руки…
Катрин лежала за деревом. В глубине рощи плакала и никак не хотела умирать лошадь.
— Пристрелить надо было, — сказал маленький артиллерист.
— Надо бы, — вздохнула Катрин. — У тебя, кстати, как с патронами?
— Обойм пять еще есть. А у тебя?
— Маловато. Надо бы на позиции взять.