Выйти замуж за безжалостного дона
Шрифт:
— Черт, — снова рычу я, на этот раз громче.
Она издает хриплый стон вокруг моего члена, и я успеваю только предупреждающе постучать по ее щеке, прежде чем внутри меня вспыхивает такой сильный жар, что мои глаза закрываются. Роза глотает сперму до последней капли. Убедившись, что мне больше нечего дать, она встает на ноги и проводит рукой по волосам, а это полный беспорядок.
— Энцо, мне потребовался час, чтобы сделать прическу, — говорит она, надув губы, пытаясь поправить ее.
— У тебя
— Да, верно, — говорит она с легкой улыбкой.
Я хватаю ее за шею и притягиваю ее губы к своим, глубоко целуя ее и проникая языком ей в рот. Мы целуемся, кажется, часами. Как только мы отстраняемся, чтобы подышать, я толкаю ее обратно на нашу кровать и устраиваюсь между ее ног, чтобы отплатить тем же.
День проходит, а мы томно лежим в постели.
— Что нам делать завтра? — спрашивает Роза. — Я думала, мы посмотрим несколько фильмов. Пару месяцев назад вышел новый фильм, и я слышала, что он довольно хорош.
Ее идея фильма была бы чертовски хороша, если бы не тот маленький факт: завтра Рождество. Роза избегала упоминаний о Рождестве как о чуме с тех пор, как месяц назад я сказал правду. Меня это бесило, потому что она доказала, что я прав. Я знал, что из-за меня она попытается игнорировать свои чувства по поводу того дня.
— Я думаю, завтра утром мы поедем покататься. Мне нужно кое-что тебе показать, — говорю я ей.
— Вождение? — говорит она нерешительно. — Мне очень не хочется выходить на улицу.
Она имеет в виду, что не хочет, чтобы я видел все рождественские украшения, которые стоят практически на каждом углу, когда мы выходим из дома. Честно говоря, восхитительно, как сильно она старается.
— Собираемся. Не волнуйся, тебе понравится. Обещаю, — говорю я ей.
— Хорошо, — бормочет она.
Она собирается взять свой телефон, и я наблюдаю, как она отвечает на пару сообщений, вероятно, о нашей свадьбе через пару дней. Меня охватывает жар при мысли о том, что я собираюсь делать завтра. В глубине души я знаю, что это правильно. Ничто никогда не казалось таким правильным.
Когда я просыпаюсь на следующее утро, она уже встала с кровати. Она стоит у окна нашей спальни и смотрит, как падает снег. Я волновался, что сегодня у нас не будет снега, но рад, что выпал. На ее лице появляется мягкая улыбка, когда она осознает все это. Я поднимаюсь с кровати, иду позади нее и обнимаю ее за талию.
— Почему тебе так нравится снег? — тихо спрашиваю я.
— Красиво, — отвечает она. — И просто, незамысловато. Просто безобидные крошечные белые кристаллы, падающие с неба.
— Однако очень холодно, — шепчу я,
— Мне нравится холод, — она улыбается.
— Я знаю, что ты любишь. Давай, иди готовься. Выходим через тридцать минут.
Роза оборачивается и смотрит на меня. На ее лице появляется любопытное выражение.
— Ты не пойдешь со мной в душ? — спрашивает она.
Последние несколько недель мы принимали душ вместе почти ежедневно. Но я точно знаю, что если я прямо сейчас пойду с ней в душ, то не смогу удержаться от ее траха. И это было бы не идеально. Особенно не сегодня.
— Нет, мне нужно что-то сделать очень быстро. Я приму душ после тебя.
— Что ты должен сделать?
— Это просто рабочие дела, Роза, — отвечаю я с тщательно пустым выражением лица.
Она все еще подозрительна, но кивает и направляется в ванную. Я трачу время на несколько важных звонков, чтобы убедиться, что все в порядке. Мы выйдем из дома через тридцать минут.
Она спрашивает меня, куда мы едем всю поездку, и я притворяюсь, что не замечаю, как ее глаза загораются при каждом особенно ярком дереве, мимо которого мы проезжаем.
Если бы я не знал, что она меня любит, мне стало очень приятно, когда она отказалась от рождественского ужина у своих братьев, потому что не хотела, чтобы я был один. И она не собиралась заставлять меня сидеть на ужине, посвященном дню смерти моих родителей. Она сказала это не мне, а своему брату, который обязательно передал это мне.
В тот момент, когда я услышал это, мой план окончательно утвердился в моей голове. Я сделал все, что было в моих силах, чтобы она не узнала. И теперь, когда этот день настал, я могу только надеяться, что она с ним согласится.
Когда мы поворачиваем к ее старому району, Роза смотрит на меня и прищуривается.
— Что ты делаешь? Я же говорила тебе, что не пойду на ужин, — обвиняюще говорит она.
Я не отвечаю ей сразу, не сводя глаз с дороги, пока мы подъезжаем к особняку Де Лука.
— Энцо! — холодно говорит Роза.
— Терпение, принцесса, — шепчу я.
Она больше не говорит ни слова, пока мы не припаркуемся на подъездной дорожке к дому. Когда я смотрю на нее, ее руки скрещены, а на лице упрямое и решительное выражение.
— Роза… — начинаю я.
— Я не выхожу из машины и не захожу, — говорит она, не глядя на меня. — И даже если бы я захотела, на мне джинсы и футболка. В моем наряде нет ничего праздничного, так что можешь отвезти меня домой.
— Это нормально. Ты здесь переоденешься, — говорю я ей.
— Что это вообще значит? — бормочет она.
— Я имею в виду, что мы здесь не на ужине. Ужина больше не будет.
Ее взгляд резко скользнул по мне.
— Что ты сделал?
Я улыбаюсь.