Выйти замуж за Феникса
Шрифт:
— Ты не боись, деваха. Ничего я с тобой не сделаю. Ты мне нужна в целости и сохранности.
— Зачем? — охнула я, чувствуя, как веревка впилась в кожу с безжалостностью пилы.
— Меньше знаешь — крепче спишь, хотя… — Сопение прекратилось. Лих вышел из-за моей спины и уселся передо мной на корточки, с какой-то странной жалостью разглядывая меня единственным глазом. Вроде бы и сочувствует, но все равно убьет, потому что так надо! — В твоем случае, Василек, это пожелание неактуально. Меньше ты будешь знать или больше — а крепко уснуть
— Ты меня убьешь? — Я украдкой пошевелила пальцами, но только лишний раз убедилась, что Лих связал меня намертво. Более того, большинство пальцев я попросту не почувствовала.
— Нет. — Лих добродушно улыбнулся и с нежностью завел мне за ухо выбившийся на глаза завиток. — Твое тело не умрет, это я тебе обещаю. А пока… не будем терять время даром. К тому моменту, как нас найдут твои друзья, все уже должно быть сделано.
Он поднялся и принялся расчищать пол от ветоши вокруг табурета.
— Что сделано? — От его угроз меня прошиб холодный пот. — Имей в виду, Ник меня все равно найдет и тебе за такое безобразие последний глаз одним пальцем выдавит!
Я хотела все это угрожающе прорычать, но у меня не получилось. Голос подвел в самый ответственный момент, выдав вместо сердитого рыка жалкий фальцет. Знать бы еще, что этот пакостник задумал!
— Найдет… и выдавит, — беззаботно согласился Лих. Оглядел относительно чистый круг и вдруг каверзно ухмыльнулся: — Если по дороге с ним не произойдет какой-нибудь несчастный случай.
Он стянул пиратскую засаленную повязку, и я оцепенела, разглядывая его совершенно здоровый, горевший ультрафиолетом глаз. Неожиданно будто тысячи иголочек впились в тело, пришпиливая меня к табурету, но табурет, видимо, решил, что на его век и так достаточно приключений, и с тихим хрустом развалился. Я хрястнулась об пол сначала попой, потом головой и тихо взвыла:
— Так нечестно! Проводить опыты над связанной беззащитной жертвой — по меньшей мере свинство!
Не сводя с меня взгляда, Лих зловеще улыбнулся и снова спрятал под повязкой свой жуткий глаз.
— Это не опыты. Это предупреждение и доказательство слухов. Если попробуешь раньше времени хоть как-то позвать на помощь Ника, обещаю, что он упадет не с табурета… и не на мягкий зад. Меня же недаром матушка с тетей Лихом назвали… — Негодяй порылся в карманах широченных, мышастого цвета штанов, выискал там кусочек мела и, не обращая больше на меня никакого внимания, принялся выводить жирную линию, пока не замкнул ее в большой неровный круг. — Ну вот… Теперь недолго ждать осталось.
С этими словами он выудил из другого бездонного кармана огарки свечей и принялся расставлять по меловой границе. Затем долго щелкал огнивом, усердно их поджигая. Наконец странные приготовления оказались закончены. Лих поднял меня, перенес в круг и посадил, только теперь на пол. Сам встал за пределами круга лицом к двери и старательно, время от времени запинаясь, проговорил:
— Приходи, п-покажись, на свой праздник явись, вкруг
— Вернись, олух! Сколько можно учить тебя этому заклятию?! — вдруг раздался в избушке сварливый женский голос.
Я сидела ни жива ни мертва, глядя, как пылающие ярким огнем свечи одна за другой принялись гаснуть, покрываясь изморозью. Мне в лицо будто дохнуло могильным холодом, и все тот же голос уже более ласково произнес:
— Что подумает наша гостья? Как ты посмел ее связать? Да еще и уронить?! Запомни, крысеныш, если на ней будет хоть синяк…
— Простите! Это были вынужденные меры! — Лих, похоже, действительно струхнул и, не придумав более действенного оправдания, все свалил на меня: — Она хотела сбежать! И вообще, эта принцесска очень строптива, если не сказать, опасна!
— Принцесса? — Из пыли и ветоши, покрывавшей пол, вдруг начала вырастать фигура.
Я сжалась в комок, разглядывая странную гостью. Что это за магия такая? Между тем фигура обрела довольно угадываемые женские формы. Длинный подол платья соткался из крепкой, облепленной пылью паутины, волосы — из проросшей внутрь избушки травы, а лицо собралось из капелек и потеков застывшего воска. — И зачем ты меня искала, принцесса?
— Я? Искала? Кучу мусора?! — В другом случае я бы даже рассмеялась, если бы не была так сильно напугана. Но лучшее средство защиты — это нападение. — Не льсти себе!
Фигура возмущенно фыркнула.
— А я предупреждал о ее характере, тетя! — тут же влез Лих, за что и поплатился.
— Заткнись, убогий! Какое мне дело до ее характера? А тебе урок на будущее! — На Лиха уставился палец, слепленный из обветшалых клочков ткани. — Хочешь жить в роскоши, выбирай роскошь! Надеюсь, ты меня понял!
— Все тех крестьянок мне вспоминаете? — Лих нахмурился, поправил повязку и на всякий случай сделал пару шагов назад. — Так надо было сразу все точки над «ё» расставлять!
Тетя? А не та ли это пророчица, которую мы так усиленно ищем? И ее вид… Наверное, об этом говорила мать Лиха? И не жива и не мертва? Потому как живой ее точно не назовешь, разве что ожившим мусором. А что касается мертвой… Была бы мертвой, так резво не маскировалась бы под «мусорную» бабу.
Я даже хихикнула. А чего? Снежная есть, так отчего мусорной не быть?
— Что, уже не страшно? — тут же отреагировала хозяйка.
— Страшно. — Я стерла улыбку и внимательно посмотрела туда, где у нормальных людей находятся глаза. — Зачем я вам нужна? Зачем этот одноглазый бандит меня спер?
— Спер?! — возмущенно рявкнул Лих. — Да если бы ты сама так усиленно не желала попасть к тетушке, наши пути даже бы и не пересеклись!
— Тихо! — прикрикнула ожившая ветошь на возмущенно сопевшего похитителя. — Молчать! Ты свое дело сделал, дай теперь мне с девушкой пообщаться. Без свидетелей! А сам вон иди лучше дверь посторожи. Не ровен час, освободители нагрянут!