Выйти замуж за миллионера
Шрифт:
— Черт с вами, я согласен!
— Каждую неделю.
Артем зарычал. Если бы кто-то сказал мне, что я когда-нибудь воочию увижу и услышу, что мужчина может зарычать от бешенства — не поверила бы никогда. Думала, только в романах такое бывает.
Но нет, вот он стоит передо мной: мужчина, злющий как сам сатана. Ноздри раздуваются, глаза сверкают, брови грозно на переносице сведены. Разве что пара из ушей не хватает. Будь я впечатлительной дамой, давно бы в обморок грохнулась. Вот только я в финансовом отделе работаю уже седьмой год, и к директору за подписями
— Хотите чаще? — с лучезарной улыбкой уточняю я.
— Не забудьте, что вы делаете мой забор, — спокойствие возвращается к Артему мгновенно. Неторопливым шагом он идет к калитке и бросает через плечо, — желательно приступить как можно скорее.
Ох и самообладание у мужика, любо-дорого посмотреть. Чувство такое, как будто тигра за усы подергала: страшно и весело одновременно.
Что ж, сделки не получилось. Капитан пожелал уйти вместе с кораблем. А я решительно не желала пропускать спектакль, где потенциальные невесты разберут единственного за всю их жизнь богача на сувениры. Так что облокотилась о забор и с наслаждением наблюдала, как за денежным мешком неумолимо устремляется несколько стаек женщин и девушек разных возрастов.
— Эй, он туда пошел! — без зазрения совести указываю этим милым пираньям, куда направился миллионер.
Я ведь говорила уже, что не злопамятная?
Глава 4
Как у кого начинается день? Лично я с утра, пока не наступила жара, стояла возле обломков соседского забора и оценивала фронт работ. Ощущение складывалось такое, словно тут слон прошел, а не хрупкая девушка. Это оскорбляло гораздо сильнее, чем претензии миллионера и его обзывательства воровкой. Не могли на мне так быстро и пагубно отразиться бабушкины пироги!
Кстати, сам денежный мешок бодро топал прямо ко мне. Свеженький, в костюме с иголочки, бодрый, притягательный — словом, смотреть противно. Я быстро сложила руки на груди, стараясь скрыть застаревшее пятно на потрепанной футболке.
— Утро доброе. Любуетесь? — с издевательской ухмылкой поинтересовался Артем, мать его, Александрович.
Он перешагнул через обломок доски и встал рядом.
— Угу. Такая красота. Может оставим как памятник современному искусству? — спросила я с надеждой.
— Скорее как памятник жадности человека до чужого добра, — съязвил мужчина.
— Это вот эта вот кислятина-то добро?! — возмутилась я, ткнув пальцем в яблоню, — да их есть невозможно!
— Откуда вам знать? Вы ведь даже не попробовали, — вскинул бровь Артем, скользнув взглядом по пятну на груди. Я с достоинством вскинула голову. Да, пятно. Так и было задумано — это артхаусный протест против жадных миллионеров!
— Кто вам сказал? — фыркнула я насмешливо и, развернувшись, пошагала к дому.
А что? Забора там нет, яблоки вот они. Зря я что ли привод в полицию заработала? Надо было попробовать, чтобы все было по-честному. И обидно вдвойне, что фрукты, несмотря на аппетитный вид, и
— Приступайте к работе сегодня, — в спину мне приказал Артем, — я не собираюсь больше ждать.
Вот же! Умеет испортить настроение с утра.
Игнорировать дальше свои обязанности было нельзя, особенно после личного визита денежного мешка. Лишних денег у меня не имелось, а тратить скудные накопления на починку чужого забора не хотелось совершенно. Вот еще! В конце концов, я что, виновата, что он был такой трухлявый?! Позорище, даже веса миниатюрной девушки не выдержал!
Так что я решила управиться своими силами. Что там такого чинить-то? Всего лишь дырка в заборе. Пусть и внушительная. Так что я нацепила выцветшую панамку с пузатой пчелой, натянула к старой футболке заляпанные краской штаны и пошла искать инструменты.
В сарае удалось найти только ржавые гвозди и точно такой же топор. Решила, что он сойдет вместо молотка, если обухом забивать гвозди и, насвистывая песенку про чудесный пень, отправилась к забору соседа. Так как новых досок у меня не имелось, пришлось искать обломки деревяшек от миллионерского. Хорошо, что они валялись рядом и их никто не растащил. А что? Как трофеи вполне могли.
Гвозди я забивала только один раз в жизни, когда хотела картину на стену повесить. Тогда я пробила в стене дыру, но лучше не вспоминать о грустном. Зато сейчас уже через десяток согнутых гвоздей у меня получилось хотя бы не попадать по пальцам! Надеюсь, мои ругательства не слышали дети, потому что я была зла как десять тысяч чертей!
— Что вы делаете?
Голос раздался будто из ниоткуда, от неожиданности я едва топор себе на ноги не выронила. Обернулась и смерила Артема уничтожающим взглядом. Стоит тут, руки в карманы, мешает благому делу. И не запарился же в своем черном костюме, миллионер фигов.
— Забор чиню, не видно? — сквозь зубы процедила я, — Вот инструменты, вон гвозди, я в рабочей одежде.
— А доски?
— Что-нибудь придумаю, — кивнула в сторону груды деревянных обломков.
— Из этого? — изумился денежный мешок.
— Что сломала, из того и чиню, — отрезала тоном, не терпящим возражений.
— Вы серьезно хотите самостоятельно забор делать? — после короткой паузы спросил Артем с какой-то ласковой осторожностью. Видимо, подумал, что соседке совсем голову напекло и боялся спровоцировать сумасшедшую. Или это потому, что у меня топор в руке? Ну а что делать, раз молотка не нашлось? Не кулаком же гвозди заколачивать.
— Конечно. Условие было — починить забор. Как, кто и чем — об этом мы не договаривались, — ухмыльнулась я. Не говорить же, что лишних денег у меня ни на бригаду, ни на стройматериалы нет. Еще чего. Только позлорадствует, гад.
— А что, местные вам не помогут?
— А можно? — видимо, на моих губах появилась такая плотоядная улыбка, что мужчина пожалел, что спросил. Во всяком случае, смотрел на меня Артем теперь с большим подозрением.
— Ну, в целом я не против… — протянул он.