Выжить любой ценой
Шрифт:
– Да не слушайте вы ее, – отмахивается Джен. – Никогда не женитесь, юный Эдвард. Вы ведь еще холосты?
– Да, – неохотно отвечает Эдвард, не желая вмешиваться в семейные разборки.
Просто молодец.
– Вот это правильно, – одобрительно замечает Джен.
– Ну уж конечно, – язвительно бросает Джин.
Взглянув на Кейти и Эдварда, я понимаю, что мы трое уже сожалеем о подобном соседстве.
Ветер раздувает мне волосы. Мотор как-то подозрительно подвывает, но мы все же движемся вперед, так что, наверное, это не так уж страшно. Обернувшись,
Мы выходим в открытое море и остаемся одни. К счастью, Джин и Джен надолго замолкают. Марк с Черри сливаются в объятиях. Мне становится неудобно, и я отворачиваюсь. Иногда вдали показываются лодки, и Самад объясняет, что все плавают с масками в одних и тех же местах, а мы попробуем что-нибудь поинтереснее.
– Их возят к маяку, где есть рыбацкая деревня, – пренебрежительно бросает он. – Потому что им лень придумать что-нибудь, кроме обеда в рыбацкой деревне. И туристы считают, что увидели настоящую Малайзию. А на самом деле это не так! Просто представление для туристов.
– В этом вся фишка, – тихо произносит Кейти. – Оторваться от стада и увидеть места, где никто еще не бывал.
– Просто потрясающе, – соглашаюсь я. – Одни в открытом море.
Это и правда здорово, и я готова провести так весь день. Мне страшно нравится, что мы отклонились от заезженного маршрута и не видим других лодок.
Когда Перхентиан-Кесил превращается в еле различимую полоску на горизонте, Самад бросает якорь и раздает нам маски.
– Вы пока поплавайте, – говорит он, опускаясь на свое место и задирая ноги. – Осмотрите все вокруг, а потом возвращайтесь в лодку.
Он достает сигарету, шарит в кармане в поисках зажигалки и, не найдя ее, убирает сигарету обратно в пачку.
– Я уже сто лет не плавала с маской, – сообщаю я Джин, которая уже скинула мешковатое пляжное платье, оставшись в фиолетовом сплошном купальнике.
– Да что здесь уметь, дорогая, – усмехается она. – Берите в рот трубочку и дышите через нее. Как будто вы курите.
Она натягивает маску и криво улыбается. Потом поворачивается к Джену, который запутался в шортах и раскачивает лодку.
– Осторожней, идиот! – вопит она. – Ты что, собираешься лодку перевернуть, болван? Хочешь утопить нас всех? Да? Кретин!
Джен корчит рожу. Джин выставляет вперед подбородок, и они с ненавистью смотрят друг на друга. Интересно, а мы с Крисом так же выглядели на закате нашего брака?
Нет, нет и нет. Мы никогда по-настоящему не скандалили. Хотя мне порой хотелось устроить сцену. И лишь предсмертная агония наших отношений подтолкнула нас к дикой сцене, которую никто не видел, кроме одного-единственного существа, испытавшего поистине недетскую боль.
Глубоко вдохнув, я прыгаю в теплую прозрачную воду.
Она нежно обволакивает меня. Я плыву на спине, глядя в голубое небо, где маячит лишь парочка легких облачков. Мое лицо обжигает солнце, и я радуюсь, что намазалась защитным кремом.
Как же здесь волшебно. Я в восторге, что мы в открытом
Ко мне кролем подплывает Эдвард. Остановившись, он болтает ногами в воде, стараясь удержаться в вертикальном положении. С его волос стекают на спину струйки воды. Вслед за ним, широко улыбаясь, подплывает Кейти.
– Мы во власти стихии, – со счастливой улыбкой произносит она. – Здорово, правда? Только мы, море и небо.
Я стараюсь не думать о глубинах, находящихся под нами.
– А как насчет акул? Они нас не тронут?
Эдвард смеется:
– Знаете что? Когда вы это сказали, меня так и подмывало нырнуть и ухватить вас за ногу. Но я этого не сделал. Оцените.
– Я должна быть благодарна, что вы не ведете себя как десятилетний мальчишка? – хмуро говорю я. – С чем вас и поздравляю.
Мы оба смеемся.
– Спасибо.
Эдвард отплывает, потом поворачивается и кричит:
– С акулами здесь все в порядке! – И ныряет под воду.
– Здесь совсем неопасно, – успокаивает меня Кейти. – Правда. Давайте поплаваем вместе.
– Спасибо, – киваю я. – Вообще-то я не трусиха, но здесь мне как-то не по себе. Под нами столько воды, столько всякой живности, для которой мы чужаки. Осознавать, что мы не на твердой земле, где можно ходить и что-то есть, ну, не знаю…
– Так в этом-то все удовольствие! – восклицает Кейти и уплывает.
Пловец из меня так себе. Плавать я научилась лет в двадцать, когда поняла, что все давно умеют это делать. Я собиралась водить машину и решила, что перед этим надо научиться плавать. Именно в таком порядке, ведь научиться плавать легче и дешевле.
В то время я жила в пригороде Лондона, в семье, где живут девушки, желающие изучить иностранный язык.
– Мы заплатим за твой курс обучения, – предложила миссис Тао вскоре после того, как я начала работать. – Обычно наши девушки выбирают английский, но тебе, Эстер, это не нужно. Чему ты хочешь научиться? Французскому языку или чему-нибудь еще?
Я улыбнулась. Мне нравилось жить в этом доме. Он был просторным и полным воздуха, и в моем распоряжении был весь верхний этаж.
– Мне бы хотелось научиться плавать. Я до сих пор не умею.
– Решено, – сразу же согласилась миссис Тао. – А почему ты не научилась в детстве?
Ответа она обычно не ждала, так что все обошлось.
Сначала я ненавидела эти занятия, когда приходилось топтаться на мелководье вместе с другими обучающимися (старик, подросток из внутриконтинентальной африканской страны, нервная дама лет на десять старше меня и тому подобная публика) и смотреть на инструкторшу, начавшую занятия словами «Имейте в виду, что это вода». Причем инструкторша шлепнула по ней рукой, подняв кучу брызг. Но когда я в первый раз переплыла бассейн, то почувствовала себя победительницей Олимпийских игр, получившей золотую медаль. Тем не менее машину я сейчас вожу без всякого напряжения, а вот плавать до сих пор побаиваюсь.