Выжить с Рейн

Саваж Шей

— Не думаю, что ты знаешь, где находятся подмышки, — язвительно сказала Рейн, — Ты кажешься немного... сосредоточенным.

— Они охрененно великолепны, — пробормотал я то ли себе, то ли ей. Рейн склонила голову набок, легкая улыбка озарила ее губы. Она скрестила руки на груди, но не было ни единого шанса, что я остановлюсь, не сейчас.

И, может, больше никогда.

— Я не могу тебя так побрить, — сказал я, качая головой. Аккуратно я завел ее запястья ей за голову, обхватывая их одной рукой, а второй поддерживая ее под спину. Я уложил Рейн на листья рядом с костром,

удерживая ее руки над головой. Боже, она была прекрасна. Я не мог оторвать глаз от ее грудей, весь самоконтроль ушел на то, чтобы не зарыться лицом между ними.

— Ты должен перестать смотреть на них, если все еще хочешь... хмм… побрить меня.

— К сожалению, ты права. Хотя когда я закончу, проверка моей работы займет некоторое время.

Рейн захохотала, и я вырвался из сисечного транса. Я ополоснул нож и смочил ее подмышки водой. Она ахнула от холодной жидкости, затем усмехнулась от щекотки. Я больше не возражал против того, чтобы она двигалась, тем более что с ней двигались и ее сиськи. Она, должно быть, поняла это и успокоилась, и я смог вернуться к работе.

Это не заняло много времени, вскоре я отложил свой нож и тыльной стороной ладони начал гладить ее теперь гладкую кожу, позволяя пальцам опускаться все ниже и ниже. В последний раз рука скользнула вдоль ее тела до нежной кожи над тканью моих боксеров. Я легонько провел подушечками пальцев, прежде чем начать двигаться вверх. Я двигался медленно, позволяя ей остановить меня, если пожелает, но она молчала. Она запустила пальцы в мои волосы и приподняла голову, чтобы поцеловать меня. Рука продолжала подниматься вверх, приближаясь к месту, к которому я прежде не прикасался. Когда пальцы достигли внешней стороны ее груди, я почувствовал, как она сильнее сжала мои волосы, но не отстранилась и продолжала целовать.

Кожа ее груди была невероятно мягкой, и член угрожал прорваться прямо сквозь пуговицы шорт и, возможно, самому совершить свое маленькое путешествие. У меня было ощущение, что он уже связался с турагентством и пытался забронировать отель в стране кисок. Он знал, где именно хочет быть, и знал, как близко был к цели. Я должен остановиться, иначе... ну, все очень быстро стремилось в определенном направлении, и я не был уверен, что это хорошая затея.

— Рейн, — я оторвался от ее губ и понял, что не могу отстраниться от нее, поэтому прикоснулся губами к ее подбородку и опустился вниз к шее. — Рейн, ты должна остановить меня.

— Почему? — я услышал ее вопрос, и в то же время ее руки начали скользить по моим обнаженным плечам вниз к пояснице. Она на мгновение впилась ногтями в кожу, и затем одной рукой провела по боку, вдоль мышц живота.

— Если не остановишь, я дойду до точки, где я не хочу быть, — предупредил я. Очевидно, херню сморозил. Я мог остановиться в любое время, но мы дошли до точки где, очень неловко останавливаться, и где я бы очень, очень не хотел бы останавливаться. Если только я не собирался попасть в нее, тогда действительно не важно, где мы остановимся. Бл*дь.

— Что, если я не хочу, чтобы ты останавливался? — горячее дыхание Рейн опаляло мое ухо, она обхватила губами мою мочку,

начала посасывать и покусывать.

— Твою мать, — прорычал я. — Не делай так... просто... вот черт...

— Ты хочешь, чтобы я остановилась? — невинно спросила она.

— Бл*дь, нет, — ответил я. — Я не хочу, чтобы ты останавливалась, но в любом случае ты должна.

— Если только ты не прикажешь, — сказала она, ее рука опустилась ниже, минуя мой живот. Я почувствовал, как ее пальчик заскользил вдоль тонкой полоски волос на моем животе, пока не достиг края шорт, и затем начал проникать под них.

— Какого черта ты вытворяешь? — спросил я. Мой голос был намного мягче, чем те слова, что я произнес.

— Пункт шестнадцать инструкции по выживанию, — ответила она, пожав плечами.

— Пункт шестнадцать?

— Принять меры для поддержания морального духа.

Два пальца оказались под резинкой шорт. Еще пара сантиметров, и она прикоснется к головке члена.

— Не надо, Рейн, — сказал я, хватая ее за руку. — Пожалуйста, я не вынесу.

— Бастиан, я хочу, — ответила она. Она выползла из-под меня, я сел, а она встала на колени, наши глаза оказались практически на одном уровне. Она убрала руку из-под моей и прикоснулась к моему лицу. — Я хочу тебя, Бастиан. Пожалуйста.

Боже, она только что сказала мне «пожалуйста»?

— Рейн, я не хочу ...— я запнулся. Что не хочу? Трахнуть ее? Черта с два я ее не хотел. Я так хотел ее трахнуть, что было больно. Чего же я не хотел? Использовать ее? Унизить ее? Использовать ее как дырку, куда можно засунуть член, как я поступал с остальными? — Я не хочу делать то, чего ты не хочешь. Ты... значишь для меня больше, чем... эээ... быстрый перепихон.

— А это так и будет?

— Да, — ответил я, хотя внезапно в горле пересохло, и произнести это было трудно. Затем я услышал то, что сказал. — Нет! То есть... бл*дь, Рейн! Я не знаю, что это. Я не знаю, что вообще происходит с тех пор как... как...

— Как что?

— С тех пор как я проснулся, а ты просто... прикасалась ко мне.

Минуту Рейн смотрела на меня в полной тишине. А затем произнесла:

— После судорог?

— Да.

— Ты сказал мне прекратить.

— Я хотел, чтобы ты перестала плакать, — сказал я. Ты не должна плакать из-за такого как я. Я не хотел, чтобы ты перестала прикасаться ко мне.

— Ты говорил о приемных семья, где ты рос, — тихо сказала она. — Ты тоже плакал. Я не могла удержаться.

— Я этого не помню, — заметил я. — Я... обычно так не делаю. Обычно я не говорю о своей дерьмовой жизни.

— Ты и на следующую ночь тоже говорил, — напомнила она.

Я кивнул и отвернулся от нее, намереваясь прекратить это, пока все не вышло из-под контроля. Снова.

— Бастиан, в слезах ничего плохого нет.

Я усмехнулся, хотя ничего смешного и не было.

— Да, плачущий боец на арене высоко ценится.

— Прекрати, — ее голос был немного резким. Я снова посмотрел на нее и сузил глаза, но она смотрела на меня в упор. — Здесь тебе больше некого впечатлять кроме меня. Я не поражена твоей храбростью или мачо-идеалами.