Выжить в прямом эфире

Выборнов Наиль Эдуардович

— Типа, пытать будешь? — он забулькал сломанным носом, расхохотался.

Я на секунду отвлекся, чтобы подобрать с пола нож. Хороший такой, обоюдоострый, больше на кинжал похож, и гарда небольшая есть. Сталь зачерненная, чтобы не отблескивала в темноте. Дорогая игрушка.

Странное дело, да? Вроде живём во время, когда и средств индивидуальной защиты полно, и имплантами себя можно напичкать, как угодно. А ножи актуальности по-прежнему не теряют. Многие их с собой таскают, для самозащиты. Я так не делал, кастет предпочитал.

Но

сейчас нож будет как никогда кстати.

Допрос можно вести цивилизованными методами. Препаратов для такого дела полно, у любого рвача в Новой Москве их целая аптека. Некоторые даже умудряются других людей настолько препаратами накачивать, что сознание меняют. Сломать так человека можно.

Но у меня под рукой этого нет. Вообще ничего нет. Вот только нож.

— Попробую ещё раз по-хорошему, — сказал я. — Кто ты такой? И кто послал вас за моей головой?

Он промолчал. И тогда я сунул пистолет в набедренную кобуру, наклонился и взял его за руку. Она у него была обычной, человеческой, что я понимаю, снайперы редко себе конечности на аугментации меняют. Да, сильнее становишься, но тут ведь точность нужна, рефлексы наработанные. Это я на ближних дистанциях работаю, а у него пальцы — инструмент. Ну как у пианиста.

И я ему набор этих инструментов сейчас подпорчу.

Он попытался сжать пальцы в кулак, но я оказался сильнее. Прижал лезвие, резко повел его вниз, отрезая указательный. Бесполезный отросток упал на пыльный пол, бодрой струйкой побежала кровь.

Мужик заорал так, что я даже забеспокоился, как бы не явился на его крики кто. Потом вспомнил, что мы на девятом этаже. Да и даже если и услышат, я через крышу уйти всегда смогу. К тому же граната внизу.

— Да я тебя на том свете достану! — проорал он. — Давай, урод! Режь! Мне без твоей башки назад все равно дороги нет!

— Да, только вот стрелять ты все равно уже не сможешь, — сказал я. — Потому что у тебя пальца указательного нет.

— Да пошел ты! — повторил он.

И тогда я отрезал ему ещё один палец, средний. Нет, на самом деле — это ерунда. Сейчас, вон, руки можно отрезать и пришить новые, моделей протезов самых разных целая куча. Но ведь больно-то как…

— Готов говорить? — спросил я. — Кто тебя за мной послал?

— А ты сам, типа, не догадываешься? — простонал он. — Типа не знаешь, чего такого натворил?

Нет, я, конечно, знал. Но проблемой было именно то, что за свою короткую карьеру наемника сделал я слишком много. И список тех, кто желал мне зла, не ограничивался одним десятком имён. И даже одним десятком организаций: неважно, крупных корпораций или уличных банд. Моя голова могла понадобиться кому угодно, но мало кто мог позволить себе отправить людей в мертвый город, чтобы достать меня тут.

— А ты напомни, — сказал я.

— «Инвест-Тех», — ответил он. — Башня «Губерния». Помнишь? Ты убил там не того человека.

Стоп.

Моя атака на башню «Губерния», которая была главной штаб-квартирой крупнейшей

российской корпорации. Баланс на грани между самоубийственным безумием и тонким расчетом. И убил я там немало народа, но большинство из них были обычными сотрудниками службы безопасности. А если учесть, что за день до этого я пришил их главу… Как-то это даже мелко. Вряд ли меня ищут разъяренные родственники какого-нибудь оперативника третьего класса. Им бы самим из новомосковских трущоб вырваться.

— Кого именно? — тем не менее, спросил я.

— Хакеры, — сказал он. — В подвале, на этаже с серверами работали хакеры.

Да, точно. Были. Мне нужен был доступ в сеть, чтобы добыть необходимые данные. А там было несколько капсул для подключения. Я уже не помню, сколько. Я расстрелял их, прошел дальше, и дал доступ к внутренней подсети своему человеку. Девушке-хакерше, с которой тогда работал.

— И? — сказал я. — Ты хочешь сказать, что вас за мной отправили из-за того, что я убил какого-то хакера?

— У хакеров бывают родители, — сказал он. — И иногда это очень влиятельные люди. Хотя тебе-то об этом откуда знать, ты же привык валить всех налево и направо, и о последствиях не задумываться.

— То есть это всё-таки кто-то из верхушки «ИнвестТеха»? — спросил я.

— Нет, все-таки ты тупой, как пробка, — проговорил снайпер. — Ты про Темноводова слышал что-нибудь? Или как, всю жизнь в танке просидел?

Темноводов… Фамилия знакомая, причем, редкая. И кажется, я начинаю понимать, о ком он говорит.

— Иван Темноводов? — спросил я. — Миллионер-айтишник?

Один из самых эксцентричных публичных людей в России. Причем, миллионер во втором поколении. И одновременно тот, о жизни которого все говорят, как о какой-то истории успеха, тем более, что он не пропадает с радаров и постоянно остаётся на слуху.

Вложил бабки отца в собственную платежную систему, она выстрелила, он продал ее, умножив капитал в сотни раз. Потом начал новый бизнес, что-то связанное с электрокарами. И опять все завертелось.

Снова продал и ушел в разработку софта. Но, видимо, уже остепенился, так и продолжает владеть своей компанией, периодически устраивая разные веселые с его точки зрения штуки. То бомжей боевыми имплантами накачает, то устроит демонстрацию с абсурдными требованиями, то бабки из окна своего офиса кидает, перед этим написав об этом в социальных сетях.

— Ага, — кивнул снайпер. — Темноводов. Именно что. Так вот, у него сын был, Темноводов-младший, тоже Ванька. Посрался с папашей и пошел работать в «Инвест-Тех». На рядовую должность, хотя образование у него такое было, что он мог сразу их отдел разработки возглавить. Но решил с нуля начать.

Да, похоже, что сынуля папаше в эксцентричности не уступал. Впрочем, о чем тут говорить, уж я как никто другой знаю, как работают гены, если учесть мое происхождение.

— Значит, вас отправил сюда он? Чтобы за сына своего рассчитаться?