Выжить вопреки
Шрифт:
— С чего ты взяла? — мне едва удавалось сохранить хоть какое-то подобие спокойствия.
— Да какой-то ты бледный, — провести девушку было непросто.
— Похоже, еще не до конца отошел после драки с тезкой, — сказал я и сделал попытку улыбнуться. Судя по реакции Даши, делать этого не следовало.
— То-то я смотрю, у тебя руки дрожат.
Я опустил глаза. Арбалет в моих руках действительно ходил ходуном.
— Может, вернемся, еще денек отдохнем в том домике?
— Нет! — видимо я ответил слишком резко, так как девушка с удивлением уставилась на меня. — Надо идти вперед, пока погода
— Ладно, если вдруг станет плохо, сразу говори, сделаем привал. И больше так не пугай меня. В гроб и то краше кладут.
Я молча кивнул и направился на восток. Девчата пошли за мной следом.
Погода, казалось, давала нам шанс проскочить в город до зимы. Солнышко ласково грело своими лучами. Ночные температуры колебались в пределах плюсовой зоны. Как только мы покинули странное поселение, Дарина снова ожила. Она весело щебетала всю дорогу, общаясь то с лошадкой, то с котенком, то вовсе с птицами, которые весело пели свои песни в лесу. Пока мы находились в гостях у Дионисия, девочку было невозможно узнать. Она выглядела какой-то подавленной и напуганной. Мы с Дашей тогда списали это просто на психологическую травму, которую ребенок заработал за месяцы жизни с язычниками-наркоманами. Но после того, что мне довелось увидеть, я уже и не знал, что думать. И если не считать моего душевного состояния, все было просто прекрасно.
На шестой день пути, вечером, когда Дарина уже посапывала в палатке, Даша решила со мной серьезно поговорить.
— Миша, ты согласен со мной, что самое главное в нашей жизни, это доверие. Когда его нет между людьми, приходят беды, — обратилась она ко мне. На лице девушки плясали блики света, которые возникали благодаря языкам пламени нашего костра.
— Это ты к чему? — перебил ее я.
— С тобой что-то не так. Как только мы вышли из деревни Дионисия, ты поменялся. Что-то тебя гложет. Ты не хочешь этого признавать, но это так. Я понимаю, что мы не так давно знакомы, но думаю, что это нужно обсудить. Если ты не будешь мне доверять, то что будет дальше с нами. А еще я очень сильно за тебя волнуюсь. Потому что люблю, — последнее слово она произнесла уже шепотом
Раньше мы как-то не обсуждали наши отношения. Просто было немного не до того. Да и чему это, если нам вместе было хорошо. И это хорошо в любой момент могло оборваться месте с нашими жизнями.
Девушка затихла в ожидании того, что я отвечу ей. Я собрался с мыслями. И как можно тщательнее подбирая слова, произнес.
— Дашуль, я тебя тоже очень люблю. Просто, не знаю, с чего начать…
— Начни с того, что тебя беспокоит.
— Просто, мне кажется, что я схожу с ума. Или уже сошел. Не знаю, как объяснить…
— Что, голоса в голове? Такое бывает от нервного перенапряжения, — начала девушка, но я ее перебил.
— Нет, голосов, к счастью не слышно. Тут другое. Давай так. Расскажи мне, как выглядел Дионисий.
— Как обычный православный священник или кто он там… Точно, отшельник. А что?
— Нет, я о другом. Какой цвет волос, глаз, рост.
— Чуть выше тебя, черноволосый с проседью, глаза, кажется черные, но я не присматривалась. Так в чем дело?
— Да, я тоже его таким видел. Значит, галлюцинации у меня начались позже. Помнишь, я за арбалетом
— Ну?
— Так вот, на месте деревни было лишь пепелище, да одна могилка с надписью «Никифоров Денис Павлович 1980–2027». Мой арбалет лежал возле нее. И больше ничего. Совсем ничего, — я угрюмо уставился на девушку, в ожидании диагноза, но она молчала, уставившись куда-то себе под ноги. — Думаю, из-за потери крови, что-то в голове переклинило. Так что теперь даже не знаю, что происходит наяву, а что мне кажется.
— Миша, помнишь, когда мы гостили, Дарина была какая-то сама не своя?
— Помню, конечно! Я подумал, что это последствия психологической травмы. А ты вроде как бы и не замечала.
— Еще как замечала. В первый же день я спросила ее, что с ней такое. Только она вместо ответа выдала что-то вроде «Мама, а разве мертвые могут разговаривать?». При дальнейших расспросах она просто замыкалась в себе, так что я оставила ее в покое, пока сама в себя не придет. Так что может это не ты с катушек слетел?
— Да ну, бред какой-то получается!
— А летающие демоны, язычники и бандиты — это не бред? Лучше вспомни, о чем вы с ним разговаривали?
— Да он мне все свою религию втирал. Я его почти не слушал.
— Может зря? Ты не думаешь, что само Провидение тебе что-то хотело донести?
— Да ну, не верю.
— Твое право. Только советую как-нибудь на досуге поразмышлять об этом.
— Дашуль, как бы оно ни было, давай лучше о деревне Дионисия никому рассказывать не будем, когда дойдем до города. А то клеймо психа легко получить, а вот отмыться от него не факт, что получится.
— Хорошо. Спасибо, что рассказал мне все, как есть, — девушка подалась ко мне навстречу и, обвив руками шею, нежно поцеловала.
Не скажу, что после этого разговора, что-то прояснилось. Скорее даже наоборот. Но на душе стало как-то легче. Словно какой-то камень упал. Нельзя сказать, что все забылось. Скорее немного померкло и перестало иметь для меня какое-нибудь значение. Я снова стал улыбаться, болтать с Дариной, выдумывать игры. А наша цель с каждым днем становилась все ближе и ближе.
Дорога радовала. Происшествий по дороге практически никаких не случалось. Ну если не считать того случая, когда я провалился в болото. В тот день я ушел от девочек вперед шагов на двести. Местность была болотистой, поэтому постоянно приходилось прощупывать палкой под ногами почву. Внезапно, из-за очередного дерева, стоящего вдали, вынырнула голова косули. Я выхватил арбалет, отбросив палку в сторону и начал подкрадываться поближе. И в конечном итоге настолько увлекся охотой, что провалился по грудь в топи. На шум прибежали девчата.
— Неужели так хотелось искупаться? — с издевкой спросила Даша, пока я безуспешно пытался выбраться. — Может, надо было немного подождать. Скоро вроде должно быть озеро. Там воде почище.
Дарина захихикала, смешно прикрыв при этом рот ладошкой.
— Очень остроумно, — огрызнулся я. — Может, лучше поможешь?
Конечно, в тот день мы дальше не пошли. Остановились, чтобы просушиться.
Наконец, наступил тот день, когда до Кукушкино оставалось не более пяти километров. Вечером мы разбили лагерь, стараясь на всякий случай не разводить костер, и держали совет.