Выжить. Терской фронт
Шрифт:
— Крепится гранатомет вот так, — повинуясь резкому движению моей руки, «Костер», клацнув, залип на цевье Толиного автомата. — А чтобы его отсоединить, нажимаем вот тут и с небольшим усилием сдергиваем. Ничего сложного…
Ну, то, что ничего сложного, я и по лицам своих учеников вижу. Скучно им. Вон, Коваль аж позевывает, деликатно прикрыв небритую рожу широкой мозолистой лапой. Ню-ню, щас я вас разбужу, соколы мои!
— Так, воины, а ну-ка упор лежа принять! По «тридцаточке» толкнули!
— За что? — попытался было возбухнуть Артем.
— Чтоб не спалось на занятии.
—
— А вас, родимые, за компанию, чтоб Теме не скучно было в одиночку «землю толкать». А за пререкания — еще «двадцаточку» накидываю. И напоминаю, никого, кроме Курсанта, я тут насильно не держу, что-то не устраивает — свободен, аки пташка божья в небе. Все ясно?
Ответом мне служит только угрюмое пыхтение, издаваемое тремя отжимающимися в быстром темпе мужиками. Похоже, покинуть занятие никто не хочет. Ну, вот и славно.
— Что, можем продолжать? — поинтересовался я, когда отдувающиеся и переводящие дух парни снова расселись по скамейкам.
— Угу, — за всех ответил Толя.
— Тогда продолжим. Вот это — «флажок» предохранителя. Вверх-вниз, включили-выключили. Бьет подствольник на расстояние до четырех сотен метров. Но, по личному опыту, я больше чем на триста стрелять не советую, потому как все равно, скорее всего, в цель не попадете. Нет, есть виртуозы, что могут чуть ли не в ведро ВОГи укладывать, но таких мало, и добились они такого мастерства долгой практикой.
Я не стал уточнять, что упомянутые мною «виртуозы» бегали по здешним горам лет сорок назад, ни к чему это. Просто, пусть имеют в виду.
— У нас для подобной практики гранат маловато, поэтому работать лучше наверняка. Метров на двести-двести пятьдесят. По этой части вопросы есть?
Вопросов нет. Ладно, тогда поехали дальше.
— Прицеливаться из «ГП» несложно. Вот мушка, вот откидной целик. — Поддев его ногтем, я привел только что упомянутый «девайс» в боевое положение. — Главная закавыка в том, что для попадания в мишень, ну, или во врага, надо правильно выставить прицел. Вот тут, — я ткнул пальцем в нижнюю часть прицельного устройства, — на поворотном кругу — стрелочка, а на корпусе гранатомета под ней — риски. Длинные — с цифрами от одного до четырех — это сотни метров. А короткие, что между ними — полусотни. Все просто. Прикидываете расстояние до цели, выставляете прицел так, чтобы стрелка указывала на нужную дистанцию, а потом целитесь, как из автомата: мушка-целик. Небольшая хитрость в том, как эту фиговину со стрелкой поворачивать. На, держи, — я протягиваю «калаш» Толе. — Попробуй.
Толик принимает оружие и пытается крутануть прицельное устройство. Сначала легонько, потом с усилием. Его шея багровеет, костяшки пальцев, наоборот, бледнеют, но ничего не выходит.
— Сдаюсь! — Он передает «АКМС» мне назад. — Не выходит.
— Точно, — киваю головой я, но автомат у него не забираю. — А теперь попробуй нажать на вот эту кнопочку сверху. Ага, именно эту, рифленую.
— Ни хрена себе «кнопочка», — ухмыляется напарник. — Да такой, ежели ее открутить, самой по себе человека убить можно.
— Зато не сломается, — отвечаю я. — Нажал? А теперь крути против часовой стрелки.
Прицельное устройство гранатомета начало
— Вот другое дело! — одобряюще киваю я. — А теперь попробуй прицелиться.
Толя вжимает приклад автомата в плечо. И Шуруп, и Коваль смотрят на него с улыбками. Ну, да, парни-то уже в курсе…
— Херня какая-то! Неудобно. Миш, да тут, примеряясь, шею себе свернуть можно!
— А то! А теперь попробуй по-другому. Зажми приклад под мышкой и еще раз прицелься.
— О! Намного лучше! Погоди, — озаренный внезапной мыслью Курсант даже автомат опускает на скамейку рядом с собой и тычет пальцем в закрепленную на прикладе «галошу» затыльника. — А на кой черт тогда вот эта фигня? Если с плеча стрелять все равно почти невозможно?
— Эта «галоша»-то? Честно? — пожимаю я плечами. — Понятия не имею. Для красоты, наверное.
Лицо у напарника разочарованно вытягивается. Ну да, он-то был уверен, что на его автомате висит какая-то очень нужная, да еще и так круто выглядящая штуковина. А оказалось — бесполезный хлам, да еще и с таким уничижительным названием.
— Да не расстраивайся ты так, — пытаюсь я его утешить. — Если когда-то этот затыльник придумали, значит, был для чего-то нужен. Я вот думаю, что сначала из него так и планировали с плеча стрелять. Потом оказалось, что это и не очень удобно, и довольно больно. Мало того, я вот когда был молодой-глупый и только-только эту зверюгу осваивал, не очень удачно приклад упер… Так мне отдачей чуть ключицу не сломало.
Глядя на чуть ли не пенечками вставшие уши слушателей, я только ухмыльнулся. Вон как они замерли в ожидании продолжения. Вдруг да и проболтаюсь где, когда и кто меня обучал, в годы, когда я был «молодым и глупым». Не, ребята, не дождетесь!
— Ну, вот, — продолжаю, будто ничего не заметив. — Вполне возможно, таких обормотов было много. И стали люди искать менее травмоопасный способ стрельбы. Вот и нашли.
Подхватив с лавочки «АКМС», я ловко принял изготовку к стрельбе.
— Да и целиться так, на самом деле, гораздо удобнее. Ладно, двигаемся дальше. Есть у «Костра» одна очень толковая особенность, от которой, к сожалению, позже отказались. Уж не знаю почему, что им так не понравилось, но из моего «ГП-30» так пальнуть уже не выйдет. Вернее выйдет, но только наобум, не прицельно.
С этими словами я присаживаюсь на корточки и ставлю Толин «АКМС» прикладом на землю, слегка подперев его сзади своей ступней.
— Из «ГП-25» можно стрелять «по-минометному», навесом. Чертовски удобно в бою, не надо высовываться из окопа или из-за укрытия. Вполне достаточно знать направление и примерную дистанцию до противника. А потом, — движением указательного пальца я освобождаю «молоточек» маятника, который тут же повисает грузиком вниз. — Видите, парни, эту штуковину? Называется она маятник. И нужна она именно для прицеливания при навесной стрельбе. Например, сидишь ты, Толя, в воронке. Сверху пули чирикают — башки не поднять. Буквально на секунду один глаз наружу высунул, — парни дружно хохотнули, видимо, представили, как бы это выглядело со стороны: одинокий Толин глаз, торчащий над воронкой. — Ага, подлый вражина вон там, и до него метров двести.