Выжить. Вернуться. Отмстить

Тамоников Александр

— Но тебя же убили. Я на похоронах…

Капитан усмехнулся:

— Слышал, как ты покойному уже Бериллову рассказывала о своей игре, о том, что даже слезу пустила, а сама радовалась, что избавилась от мужа. Слышал.

— По-че-му! По-че-му от покойного?

— Да потому, что я убил и первого твоего любовника, Бериллова, он сейчас в кустах куском дерьма валяется, и второго, Коршунова, тот, видишь, на полу с простреленной башкой лежит.

Только сейчас Ирина увидела пистолет.

Отползла к стене, запричитав:

— Дима! Я не хотела! Честное слово. Всегда только тебя любила, они, Бериллов и Коршунов, заставили меня спать с ними. Чтобы тебя не убили. Но Коршун не

сдержал слово. И, оставшись одна, я вынуждена была спать с ним сегодня. Иначе Коршун грозил превратить мою жизнь в ад. Я сказала, что, мол, играла на твоих похоронах, но на самом деле мне выть от горя хотелось. Я ведь решила, как вернешься, все рассказать тебе. И мы уехали бы отсюда. Но ты, ты, тебя они представили погибшим, похороны организовали. Пойми, я не могла иначе. Потеряв голову, я потеряла смысл жизни. Мне и так очень тяжело было обманывать тебя. Я видела, как ты страдал, но ничего не могла сделать. Они, как пауки, затянули меня в свои сети. Но… но… теперь их нет… Дима! Давай сбежим! Мы успеем! К доченьке нашей, маме твоей. Или лучше в деревню какую. У меня собралось денег, чтобы дом купить.

Макаров вновь усмехнулся:

— Плату за извращенные секс-услуги с клиентов брала?

— Ну зачем ты так?

— Да видел, как ты неистово ублажала мэра, а потом подставляла ему задницу. Сука ты паскудная, Ирина Викторовна. О дочери вспомнила? Мужа преданного пожалела. Ты кого, мразь, развести решила? И прекрати врать, уши от твоей циничной лжи вянут. Я все знаю про твои похождения и про твои намерения. Лучшей жизни захотела?

Ирина ощерилась:

— А что, не имею права? Или обязана прозябать с тобой в нищете? Я тоже человек, и я хочу жить в достатке.

— Зачем обманывала? Сказала бы, что разлюбила, разошлись бы, и гуляла бы с Коршуном, мэром или еще с кем, кто тебе за траханье «бабки» на жизнь в достатке отстегивал бы. Почему врала?

— А как сказать?

Капитан посмотрел на часы:

— Мне пора уходить! Прощай!

— Но ты ведь не убьешь меня, Дима? Ведь не убьешь, да?

Макаров приказал:

— Встань! Подойди!

— Но ты не убьешь меня?

— Плохо слышать стала? Сказал, ко мне!

Ирина подошла.

Капитан влепил ей пощечину:

— Это тебе за любовь и верность, грязная потаскуха! А теперь слушай внимательно. Сидишь здесь до утра. Тихо, как мышь. А завтра чтобы твоей ноги в городе не было. О дочери и моей матери забудь. Встречу, убью! Милиции обо мне ни слова. Как убили Коршуна и Бериллова, ты не видела и тебя это не касается. Но лучше, если ты свалишь из Новоильинска до допроса ментов. Для тебя лучше.

— Но куда я поеду?

— В Москву! Там для проституток работы валом. Ты устроишься. Все запомнила?

Ирина, держась за щеку, опустила голову:

— Да!

— Из квартиры можешь взять, что захочешь, и… но не буду повторяться. Прощай!

Капитан вышел из бани, притворив за собой дверь. Зашел за сруб теремка, вызвал Моллаева. Тот ответил тут же:

— Да?

— Второй клиент отработан!

— Понял!

— Ты где?

— У дома покойника мэра.

— Слышу, веселье в усадьбе в разгаре?

— Не то слово! Пошел шабаш!

— Уходим!

— Принял, уходим!

— До встречи!

— До встречи, капитан!

Макаров двинулся к озеру. Не знал он, что, сообщая о своем настоящем местонахождении, Моллаев лгал. Он находился не у дома мэра, а рядом с баней, в кустах. Вахид слышал разговор Макарова с женой и, как только капитан ушел, вошел в баню. Ирина сидела на скамейке, опустив руки. Все планы веселой беспечной будущей жизни в столице рухнули в одно мгновение. Макаров всех переиграл. И теперь без высокопоставленных,

упакованных в финансовом отношении любовников, предупрежденная бывшим мужем, который если дал слово, то сдержит его, а значит, убьет, если она ослушается, Ирина сидела, растирая слезы вместе с тушью по лицу. Она услышала, что кто-то вошел в баню. Подумала, может, Макаров сжалился и вернулся забрать ее с собой? Он такой жесткий, бескомпромиссный, безжалостный, но умеющий прощать даже то, что простить, казалось бы, невозможно. И он любил ее. Ирина знала, что муж ее любит. Она хотела обернуться и припасть к его ногам, но не успела. В баню вошел не капитан Макаров, а Вахид Моллаев. И Ирина почувствовала, как сильные руки сдавили ей горло. Последнее, что она почувствовала в своей подлой и развратной жизни.

Моллаев сдавливал горло, пока тело бывшей жены Макарова не обмякло. Затем он опустил руки, и труп женщины упал рядом с телом Коршунова.

Вахид произнес:

— Вот так-то надежней будет!

И выйдя из бани, пошел следом за Макаровым.

Они встретились возле «девятки» в 2.35. Капитан спросил:

— Ты задержался. Возникли проблемы?

Понимая, что капитан может взбеситься, узнав о смерти Ирины, и, просчитав убийцу, отреагировать неадекватно, решил пойти на опережение:

— Извини, капитан, но мне пришлось убить Ирину!

— Что?! Ты ее убил? Да как ты посмел, скотина?

— Не кричи, не ругайся, а лучше выслушай, почему я был вынужден это сделать.

Макаров резко выхватил пистолет и приставил глушитель ко лбу Моллаева:

— Выслушать? А может, прибить и тебя? До кучи.

Вахид спокойно ответил:

— Прибей! Но сначала выслушай!

— Ну?

— Я ее не тронул бы. Не знаю, о чем вы с ней беседовали, но как только ты скрылся за баней, она выскочила из теремка и побежала к гостям. Наверняка не для того, чтобы попросить кого-нибудь отвезти ее в город. На ней лица не было. Только страх. Твоя бывшая супруга бежала поднять шум, чтобы ты не успел уйти. Пришлось принимать решение мгновенно. И я его принял. Перехватил на тропе, по которой отходил из усадьбы, и задушил ее. Труп отнес обратно в баню. Положил рядом с трупом Коршуна. Возможно, я неправильно оценил обстановку, допустил ошибку, но… если бы Ирина сообщила охране об убийстве Коршуна, те немедленно связались бы с ментами. И мы уже никогда не вышли бы из этого леса. Даже до дороги не доехали бы. Менты быстро заблокировали бы все пути и прочесали зону. Теперь решай, правильно я поступил или нет. Если нет, стреляй! Я не боюсь смерти.

Макаров опустил ствол:

— Значит, не послушалась Ирина? Что ж, может, это и к лучшему. Будущего у нее не было, она была обречена на гибель. Ладно! Ты принял правильное решение, Вахид, забудем. Надо торопиться.

Моллаев вздохнул с облегчением:

— Ты прав! Переодеваемся и выезжаем на трассу. Нам бы только до грунтовки, ведущей к парому, добраться. Потом ментам нас уже не достать!

— Ты с паромщиком еще раз общался?

— Да! Как и было договорено, в 18.00. Шурик подтвердил, что будет ждать нас, нейтрализовав местного участкового.

— При нейтрализации он сам не выйдет из строя?

— Нет! Обещанные за переправу 500 долларов не дадут.

— Посмотрим!

Переодевшись, Макаров с подельником уложили боевую форму, одежду официанта и маску в пакет, переобуваться пока не стали, рано. Капитан выбросил пистолет в траву. Прочесывая местность, милиция найдет ствол с глушителем. Только ничего он им не даст. Отпечатков на нем Дмитрий не оставил.

В 2.57 белая «девятка» выехала на трассу.

Через двадцать минут Моллаев указал на еле заметный съезд с трассы: