Выжить. Вернуться. Отмстить
Шрифт:
— Все это так, Георг, но не все чиновники продажны, как Гурам и этот, как его, Вертопалов. Русский генерал контролирует спецподразделения на Кавказе, не дает им действовать, как того требует обстановка. Да, он влиятелен, но где его влияние на ВДВ? Какой-то блокпост десантников не может заблокировать. И нам придется прорываться через него. Где гарантия, что Вертопалову не наступят на хвост спецслужбы ФСБ? С безопасностью у него тоже не все в порядке. Да кто он такой, чтобы влиять на ФСБ или внешнюю разведку? Ты не допускаешь, что нас уже пасут и готовят встречу в районе засады?
Чавадзе
— Нет, не допускаю! Если бы русские спецслужбы пронюхали об операции «Пламя», то и Моллаева с офицером Гурадзе повязали бы в Новоильинске, и начальника складов арестовали, никакой колонны не выпустив со складов, а нас накрыли бы во время перехода через завал. Самое удобное место для уничтожения отряда. Артобстрел или авианалет, и все! Наши останки остались бы дымиться на оплавленных камнях этого завала. Но ничего подобного не произошло. По крайней мере, в отношении нашего отряда. Для чего русским играть с огнем, подставлять своих людей, готовить капкан у холма и карьера? Для чего терять своих людей, если наш отряд можно уничтожить и без боя?
Помощник протер платком лоб:
— Ты прав! И все же меня не покидает тревога.
— Ты когда в последний раз кололся?
— Давно! Обещал же, что во время операции воздержусь. Вот и держусь!
— Тогда понятно, откуда у тебя тревога. Скоро глюки начнутся. И о чем ты думал, когда впервые вколол себе героин?
— О том наслаждении, что обещал друг, предложивший шприц.
— Ну и как наслаждение?
— Тебе этого не понять.
— У тебя есть с собой героин?
— Да! Взял с собой на крайний случай. Чтобы не свалиться от ломки!
— Тогда отойди в сторону и приведи себя в порядок!
— Ты разрешаешь то, что сам категорически запретил?
— А что мне остается? Не тащить же тебя, подыхающего, к месту штурма? Мне нужны бойцы, а не рухлядь. Но учти, тебе этот укол будет стоить очень дорого. Когда наступит время делить «бабки».
Помощник повеселел:
— Да черт с ними, с «бабками», спасибо, Георг, ты настоящий друг! С понятием, не то что Череп. Тот бы не только не дал уколоться; узнав о наркоте, он бы пристрелил меня, как собаку! Я быстро, сейчас!
— Давай, давай! И смотри, чтобы никто не видел!
— Никто не увидит, клянусь!
Помощник скрылся в кустах.
Чавадзе посмотрел ему вслед, подумал: вот и доигрался Чары. Гурадзе пристрелил бы? Да я сам кончил бы наркомана, если бы не предстоящая акция. Несмотря на прежние заслуги. И придется кончить. Наркоман никому не нужен. Потому как за дозу продаст мать родную. Так что, Чары, в Грузию тебе хода нет. А жаль, неплохим был помощником.
Чары вернулся изменившимся. Глаза его блестели, настроение поднялось, страхи улетучились:
— Вот и все! Я в порядке!
— Сейчас тревога не терзает тебя?
— Нет! Потому что ты во всем прав.
— Да, я вижу, тебе поговорить захотелось? Только мне не до разговоров. Иди рядом молча. Понял?
— Понял, Георг! Все понял.
В 2.50 передовой дозор отряда доложил, что вышел к западному подножию холма. Чавадзе остановил банду, приказав дозору провести
В те же 2.50 и полковник Крымов принял доклад капитана Бурмистрова о выходе передового дозора боевиков в район операции. Крымов приказал капитану отойти в пункт «А», вызвал к себе офицеров группы «Мираж». Приказал организовать наблюдение за действиями боевиков. Проведя инструктаж, вызвал по связи Соловьева:
— Блокада-01, я — Крым! Как слышишь?
Командир группы «Мираж» ответил:
— И слышу хорошо, Крым, и все вижу! На холме и у его подножия с севера и юга объявились духи. Пока я вижу трех!
— Видимо, Чавадзе выслал разведку.
— Без сомнения.
— Разведка может войти в «зеленку», где находишься ты с солдатами!
— Ради бога! Мы отойдем к карьеру. Если надо, спустимся вниз. Путь отхода определен и проверен. Место для «кукушки» — наблюдения с дерева — также подготовлено. И боец подходящий есть, сибиряк, потомственный охотник. Для него лес — дом родной.
— Это хорошо! Ну, а что делать, как объявится весь отряд Чавадзе, ты знаешь!
— Знаю, Крым! Один вопрос!
— Да!
— От Сани Тимохина нет никаких известий?
— Нет! Но у него все, вероятно, идет по плану. Мы договорились, что он выйдет на связь по окончании работы на складах. Или в случае, если что-то пойдет не по плану. Значит, раз молчит, то все в порядке!
— Понял! Вы-то сами укрылись надежно?
— Вполне! Давай, Блокада-01, работаем!
— Работаем, Крым, конец связи!
Крымов переключился на Дрозденко:
— Молния! Я — Крым! Ответь!
В ответ сонный голос капитана:
— На связи!
— Ты спишь что ли?
— Отдыхаю, набираюсь сил!
— Объявились духи! Сейчас проводят разведку!
— Поздравляю!
— Так, давай серьезно!
— А я серьезно! Появление боевиков — это же то, что надо!
— Позицию выбрал?
— Конечно! Не позиция, сказка! Лишь бы «КамАЗ» с духами вовремя появился, а уж мы его встретим достойно!
— Нам нельзя допустить начала акции без ликвидации этого «КамАЗа»! Ты предусмотрел возможность перемещения навстречу машины с террористами?
Дрозденко вздохнул:
— Крым, мы ж не первый год давим этих ублюдков! Конечно, предусмотрел и сержанта проинструктировал о возможных внеплановых действиях. Я не сожгу этот «КамАЗ» в одном-единственном случае, если он вообще не выйдет к месту засады. Но тогда примените «вертушку»!
— Я тебя понял. Конец связи!
Крымов отключил станцию, прислонился к стволу старой сосны в ожидании докладов своих подчиненных.
Ждал докладов и полевой командир Георг Чавадзе. Они последовали в 3.30. Разведчики доложили о том, что район планируемой засады «чист». Чавадзе тут же приказал двум группам, на которые разделил свой пеший отряд, начать подготовку позиций отработки автомобильной колонны. Восемь боевиков ушло за дорогу, где в тридцати метрах от асфальта начали готовить четыре позиции, вдоль дороги с интервалом от тридцати до пятидесяти метров.