Выживание и Крафт. Терра Инкогнита
Шрифт:
В небо взмыли десятки ракет, чтобы, найдя свои цели на земле, упасть на них карающим пламенем. Снова выстрелил главный калибр, а спустя секунду эхом ему вторил хлопок не конвенционной винтовки. Этот бой только начинался.
Глава 17
Пыль оседала медленно. Да и не пыль это была вовсе. Просто поднятый сражением вулканический пепел медленно оседал обратно, падая крупными хлопьями. Я протянул закованную в броню ладонь экзоскелета и поймал несколько рваных чёрных «снежинок».
Червь всё же дополз до стен замка и снёс одну из оборонительных башен до того, как главный калибр вышиб ему оставшиеся мозги. Голову, правда, для этого ста пятидесятимиллиметровому орудию пришлось
Сейчас над плато близ базы стояла просто оглушительная тишина. Солнце клонилось к закату, а в крови догорали последние капли стимуляторов и скоро должен был наступить жесточайший откат.
— Это была… добрая охота… — процитировал в эфир я старого волка из древнего, ещё руками рисованного мультика.
Чувствовал я себя, примерно так же: давно израсходовавшей свой ресурс старой развалившейся от времени и сырости халупой, которая уцелела в селевом потоке, смывшим вокруг неё все новенькие блестящие небоскрёбы.
Маленькая вечность почти беспрерывной стрельбы и залпов артиллерии изрыли землю, а туши, по которым всё это било усеяли всё на сотни метров вокруг двойным ковром, да так что элементарно ступить некуда. Делаю шаг и слышу хруст очередной конечности под ногами. Высвобождаюсь из обнимающей меня псевдоплоти. Под весом брони всё хрустит, рвётся и чавкает.
Воздух пропах гарью и кислятиной от пороховых газов и то, что я сейчас его чувствую, означает разгерметизацию доспеха. Да и не мудрено. Проекция состояния показывает пробитие аж в трёх местах, смотрю на левое плечо — опять оторвали наплечник. Почему всегда левый наплечник?! По шлему тоже вот, прилетело, но тот выдержал, правда, картинку теперь пересекает длинная диагональная линия скола…
— Яо, ты там как? — спрашиваю шёпотом, в горле будто бы наждачкой выстлано. Умираю от жажды.
В ответ молчание.
— ВИВ, как там наша гостья? — слегка напрягся я. И опять не получил ответа. Прогнал диагностику связи и ничего не понял. В костюме были повреждённые модули, но связь в их число не входила. Не хорошо.
Поудобнее перехватил пулемёт с наполовину опустевшей последней лентой и сделал пару шагов в сторону базы.
Стрела, мерцающая неестественным синим светом, влетела в запястье доспеха, пробила его насквозь и воткнулась в ближайшую мёртвую тушу, оставляя между ней и рукой зелёную светящуюся цепочку. Квакает детектор движения, и я не успеваю развернуться в сторону угрозы. На спину наваливается что-то большое и тяжёлое. Слышу уже изрядно подзабытое собачье рычание. Вторую руку за предплечье схватила мощная волосатая и сильно когтистая лапа и попыталась выкрутить её, чтобы я выронил оружие. И что характерно, я его выронил, чтобы сразу же второй стрелой быть прикованным к очередной мёртвой туше. Снаряд пробил предплечье доспеха и чиркнул меня по кости, заставив дёрнуться от боли, но не более. Действие стимуляторов ещё не выветрилось. Давление со спины ослабло, и я получил хоть какую-то возможность осмотреться.
Ко мне медленно наращивая температуру, подходил высокий тёмный эльф. Плащи и доспехи у них, как я понял, более-менее унифицированы, так что сильно описывать их не буду. Есть такая старая расистская шутка про то, что для белого все негры и китайцы на одно лицо. Есть, правда, ещё и расистская правда, про то, что это работает в обе стороны, ну да ладно. Прямо сейчас эльф направил на меня открытую ладонь и из неё вырвалась мощная струя огня. Прямо мне в лицо!
Шкала температуры стремительно поползла вверх, а в местах пробития немедленно выступила и начала твердеть защитная пена. Тем временем компьютер отфильтровал изображение, максимально убрав из него огонь и начал давать более-менее внятную картинку. Их было пятеро. Два оборотня в полной трансформации, стрелок, боец и маг, который прямо сейчас изо всех своих сил пытался меня запечь в собственном соку. Что самое невесёлое — через пару минут у
Рванулся изо всех сил. Магические путы держали надёжно, но трупы тварей, к которому они меня приковали не были жёстко зафиксированы, а потому, намотав магическую плеть на ладонь в два слоя, рванулся изо всех сил и почти отстреленная мной ранее монстрячья лапа, за которую была прикована ладонь скафандра оторвалась и полетела, подчиняясь центробежной силе, а магическая нить натянулась и удлинилась Оборотни-то отскочили, бойцы тоже вполне себе контролировали ситуацию, так что один из них даже крикнуть успел. А вот маг был полностью сосредоточен на своём огнемёте. Так что момент, когда на него сверху вниз летит самая брутальная из всех возможных булав банально проглядел. И его прихлопнуло, невзирая на уже привычную для всех прозрачную сферу защитного заклинания, которая, не выдержав удара, как и все прочие, разлетелась тысячей искрящихся осколков. Поднимаю с земли чудом уцелевший пулемёт и, подняв его к поясу даю широкую очередь оставшимися слэпами по волкам. Прицел сильно сбит, так что очередь идёт то выше, то ниже, зацепляет воина и от того остаётся только кровавое облачко. Одному волку отрубает ногу, а другой оборотень, не иначе как в порыве безумия прыгает прямо мне в объятья. Спорное решение, как не посмотри, ибо мой доспех снаружи всё ещё красный от жара и пышет пламенем получше любой сковородки. Заключаю мохнатую тушу в медвежьи объятья и начинаю их стискивать. Слышу скулёж, шкварчание, треск ломающихся рёбер а в нос бьёт вонь сгоревшей шерсти и жжёного мяса. Волколак бьётся в тщетных попытках вырваться, пока не затихает. Под конец его рыки и скуления перетекают в женский срывающийся в визг вопль боли и всё затихает. С плотью отрываю от себя обугленный пришкварившийся к броне труп эльфийки и роняю его на землю.
В следующее мгновение в меня со всех сторон летит целая серия ледяных стрел. И это действительно меня пронимает. Скафандр стремительно теряет подвижность, а холод умудряется заморозить даже демпферный гель подкладки. Выжимая из костюма последние ресурсы дохожу до отползающего волка, лапа которого отросла только до половины и буквально втаптываю его в поле боя, круша ногами позвоночник и череп. Ибо нефиг, после чего интерфейс окончательно тухнет и меня выкидывает из брони с короткоствольным карабином в руках, который находится внутри нагрудной пластины на правах оружия выживания, выстрелы из которого и ставят точку во втором раунде этой битвы. Последнее что видит эльф-лучник своими удивлённо распахнутыми глазами — это то, как его убивает человек. В следующее мгновение у него в черепе расцветает кровавая роза и уже мёртвый лучник падает на землю.
Такой силы Падший (именно так он сам себя нарёк после того, как осознал, какую же глупость совершил, когда у него было всё, но он всё равно захотел большего) не испытывал уже тысячу лет. Короткие яростные дуэли с неразумными тварями, забредшими к нему в Храм, поддерживали его существование даже без Моря Маны, чисто за счёт Аспекта, который он всё ещё воплощает в своём образе. И да, пусть эта Битва была не в его честь и даже не его руками, но сегодня он выступает в качестве союзника, а значит, имеет право на те трофеи, на которые не позарятся остальные. Боль, Ненависть, Разрушение, Ранение, Смерть! Всё это он заберёт сегодня себе. Но главным блюдом ему будет даже не это! Отчаянье и Неверие! Торжество! Удовлетворение от мести той, кто имеет на это полное право! Победа разума над бездумным мясом и, конечно же, поражение Равного!
Всё это в совокупности так сильно напитало Безымянного, что он, ступив на каменистую почву, впервые за тысячу лет сам, без помощи проекции Веры, почувствовал, как его ноги вновь ступают на эту порочную землю. И это чувство было сродни экстазу! Он снова ЖИВ!
Вот только это по-прежнему ничего не меняло. Тысячелетие размышлений, одиночества и бессилия давно вытравили из Безымянного всякое стремление к доминации над подобными себе, играми во всесильных существ, повелевающими судьбами смертных… Ну и да… Последние месяцы явно показали ему наглядно, как выглядит тупик в конце того пути, что он себе когда-то предрекал.