Выживают бессмертные
Шрифт:
Теперь, когда в глазах у бродяги не было смертной тоски, выглядел он и впрямь большим начальством. Держался солидно, говорил внятно, тоном человека, знающего свое дело и цену своей персоне. Вряд ли Карпов обучился этому в Совете. Такие навыки вырабатываются годами. Так что было логично предположить, что и до Пандемии Максим Карпов служил крупным чиновником в какой-нибудь государственной структуре, вроде городской администрации.
– Майор Бондарев, контрразведка Армии Возрождения.
– Очень приятно. – Карпов оглянулся. – Времени мало, поэтому слушайте внимательно, товарищ майор. В долгу не остаюсь принципиально. Вы здесь, похоже, как
– Меня держали не в клетке, а на поводке. – Денис усмехнулся: – Так что я, скорее, на собачьих правах.
– Значит, вам тоже требуется помощь. Выбраться из поселка поодиночке будет проще, но уходить за реку через город – а это единственный выход с территории кочевников – лучше вдвоем. Выберетесь из Михайловки, идите в карьер. Это на подступах к Химзаводу. Там полно ядовитой пыли, но если не топать, не поднимать ее столбами, то и не надышитесь. Пересидите там до вечера, а потом двигайтесь на точку встречи. Это место на окраине Запорожья, запомните: Портовая, 13. Если пройдете между зоной Химзавода и Днепром, окажетесь на Северном шоссе. По нему дойдете до перекрестка с Портовой и повернете направо. Затем еще три квартала, и вы на месте. Запомнили?
– Так точно.
– Удачи, Бондарев! Буду ждать вас до полуночи.
Бродяга сделал шаг назад и вновь влился в толпу. Она была уже не такой плотной, но Карпов все равно быстро затерялся среди спешащего убраться с площади люда. Денис выждал лишь несколько секунд. Дольше задерживаться было опасно, толпа могла и вовсе рассосаться, и тогда майор рисковал стать тем самым «одним в поле воином» против стены бойцов в черных касках. Сосчитав мысленно до десяти, Бондарев тоже покинул «лифтовое» убежище.
Вернее, попытался его покинуть.
Толпа уже почти схлынула, а строй карателей развернулся и двинулся к помосту. На открывшемся позади карателей участке осталось только несколько человек, прежде прятавшихся за строем «черных касок». Пять или шесть были затянуты в черную кожу, а вот еще четверо носили совсем другую униформу: армейский камуфляж, только без нашивок и знаков различия!
Открывшаяся картина была настолько неожиданной, что Бондарев невольно замер, не веря своим глазам. В авангарде совершенно неуместной на рынке группы двигались Валерий Князев и его неизменный помощник Тунгус! Какого черта все это значит, Денис не мог и предположить.
«Неужели заговорщики и Хан все-таки заодно? – Мысли у Бондарева заметались, словно стрижи перед дождем. – Невероятно! Но как еще объяснить этот фокус?!»
Бондарев запоздало подался назад. Наемники все-таки заметили его и двинулись прямиком к прилавкам. И намерения у них были самые серьезные, сомневаться не приходилось. Князев первым скинул с плеча автомат и прицелился. Точно так же поступил Тунгус. На линии огня еще мелькали отдельные кочевники и местные жители, поэтому провокаторы не сразу открыли огонь, но воспользоваться паузой Денису не удалось. Он был зажат в тупике. Перемахнуть через прилавки он, конечно, мог, но бежать все равно было некуда. С позиции наемников отлично простреливалось все пространство слева и справа. Оставалось сдать назад, но там, в центре образованного прилавками «каре», стоял вагончик. Именно его стенка образовывала коварный тупик.
Денис вынул из кармана пистолет и приготовился защищаться, насколько это будет возможно.
Барабаны вдруг перешли на «дробь», будто бы дирижер угадал, что наступила кульминация.
Со стороны приближающихся наемников донеслись
Между тем каратели как раз отлично видели, что наемники нарушают вето на использование оружия вблизи Ставки. Но и с их стороны никакой реакции не последовало. Даже намека на реакцию не было заметно. Складывалось впечатление, что у провокаторов имеется разрешение от самого Хана творить все, что им вздумается. В противном случае пришлось бы предположить, что в сердце Черного Рынка происходит революционный взлом всех правил и понятий.
Будь вождем кочевников не Хан, а кто-то другой, такое предположение могло бы стать версией. Но с Ханом такие номера пройти не могли. В Орде, как было сказано, любили изображать подобие демократии, принимали всех, а кому не нравилось – отпускали с миром, правда, без награбленного в составе Орды. И выходки, вроде устроенной Голованом пьяной потасовки, обычно сходили зачинщикам с рук. Назначался крупный штраф, и все дела. Но любые посягательства на власть Хана пресекались мгновенно и безжалостно. И посягательствами считались даже мелочи, вроде разовых исключений из установленных вождем правил, без консультации с самим Ханом.
Короче говоря, стрельба, устроенная наемниками, была явно санкционирована Ставкой. И теперь между кочевниками и наемниками можно было ставить знак равенства.
«Или я делаю поспешные выводы? – Бондарев прицелился в Князева, но стрелять не стал. Дистанция была пока слишком велика для пистолетного выстрела. – Обидно будет, если так и не узнаю правды. Ведь все так интересно закручивается. Эх, не надо было задерживаться у клеток! Рискнул и, казалось, выиграл, но теперь выясняется, что проиграл. С другой стороны, не мог же я бросить Савенко. Да и Карпов не заслужил, наверное, такой участи. А что отдуваюсь за всех спасенных только я, в одиночку… обидно, конечно, но, значит, такая судьба».
Наемники вышли на финишную прямую – между ними и укрытием Бондарева больше не осталось препятствий и лишних людей – и открыли уже нешуточной плотности огонь короткими очередями. Пули дырявили высохшие под степными ветрами доски прилавков, как бумагу. Дениса осыпало стружкой и древесной пылью, а для разнообразия еще и глиняным крошевом. Это пули расколошматили посудную горку из пивных кружек. Глиняная пирамида до последнего момента упрямо возвышалась на левом прилавке, но теперь пришла и ее очередь сгинуть в охватившем площадь хаосе.
У Бондарева почему-то возникла ассоциация с происходившим в Волчанске в момент первой атаки наемников. Майор точно так же очутился один, вооруженный лишь пистолетом против группы автоматчиков. Похоже, сработал пресловутый «закон парности». Лес бы его побрал!
Неожиданно в рукав Денису вцепилась чья-то крепкая клешня, и майор почувствовал, что его тянут куда-то под прилавок. Еще немного, и Бондарев рисковал беспомощно растянуться на земле в полный рост. Майор вывернулся, встал на четвереньки и нырнул в открывшийся узкий лаз под прилавком.