Выживешь, бессмертная?
Шрифт:
Больше всего хлопот доставляли работники кирпичного завода. Меня попытались обвинить в том, что я богатая хапуга и наживаюсь на них. Не успела я ни чего сказать, за меня заступились ребята, что выросли в детском доме и теперь работали на заводе.
— Не смейте обвинять маму Алиту! — так большая часть выпускников детского дома меня называла. — Она очень много денег вкладывает в простых людей. Большинству плевать на сирот и брошенных детей, а она всех забирает с улицы и воспитывает так, что у некоторых в семьях нет такого достатка и тепла, что было у нас в детском
— Легко любить, когда есть деньги.
— Что вы все зациклились на деньгах! — сказала я сердито — Деньги, деньги слишком многих волнуют только они. На столько, что они перестают замечать людей. Но деньги вам не вернут убитых любимых людей. Что с того что у меня всегда были деньги они не дали мне безопасности от первого супруга. Который запер меня на пятьдесят лет в поместье одну. Деньги не воскресят мне не мужа, ни любимого мужчину, ни моего сына. Так что не говорите мне что деньги могут все. Деньги это как эти станки, которыми вы создаете кирпичи и из которых потом стояться прекрасные дома. Деньги всего лишь инструмент. И важно на что он направлен. Если кто забыл, я направляю этот инструмент, чтобы у людей была работа и возможность обеспечивать свои семьи. Чтобы у людей было жилье. Чтобы у детей было будущее и было хорошее образование. И да я не поддерживаю этих людей, скандирующих, что мы против богатых. Потому что ни один из них не хочет сделать, чтобы не было бедных. Все кто скандируют, что они там против власть имущих, состоятельных просто сами хотят стать на их место, и банально отобрать все себе. А на сколько это будет законно это их не волнует.
— И что нам делать госпожа?
— Я бы посоветовала, не поддерживать их, а заняться работой. Если будет совсем опасно сидеть дома и не выходить на улицу. Потому что власти будут подавлять все эти бунты, и будут действовать жестоко. А я хочу, чтобы вы остались живы.
— Но если мы не будем выходить на работу, как же зарплата?
— Никуда она не денется, я ведь понимаю, что сейчас не простое время. Только прошу не рискуйте собой и не ввязывайтесь в эти авантюры. Подумайте о ваших семьях. Ведь если вас кто-то убьет, кто их будет обеспечивать и поддерживать?
По итогам, от моих работников на митингах были единицы. И они же погибли. Никто у кого были семьи, не выходил на улицу. Все беспорядки продлились месяц. И лишь на одну неделю завод почти остановился. Мои предположения оказались верны. Власть разгоняла хулиганов жестоко. Мне брат сообщил, когда это будет и я на это время приказала своим рабочим сидеть по домам и на улицу лишний раз не выходить. Сама это время провела в детском доме. Благо у нас был большой запас продуктов, на месяц в перед и даже больше.
Когда беспорядки были подавлены, ко мне приходили проверяли завод и общались, поддерживала ли я митингующих. Я ответила им тоже что говорили и своим людям. Меня оставили в покое. Когда стали частью империи на завод пришла новая проверка. Честно говоря, я переживала, что могут забрать заводы. Даже в спешном порядке с поверенным шерстили законы империи. Ни
— Здравствуйте Алита Шоес, — сказал представительный мужчина в темносинем сюртуке и черных зауженных брюках.
— Здравствуйте, с кем имею честь говорить?
— Андрес, это пока то, что вам стоит знать. Как и то, что я работаю в тайном сыске.
Просто кивнула. Значит законник, надеюсь.
— Расскажите, как в столице прошли бунты еще до прихода империи. И какое вы к этому имели отношения.
— Я никакого отношения к бунту и тем беспорядкам что тут были не имею. И когда были митинги и беспорядки, старалась лишний раз на улицу не выходить, — он кивнул мол хорошо, продолжайте. — Своим работникам я провела разъяснительную беседу. И убедила не участвовать в этих беспорядках. Свою речь повторять не буду. Главное, что лишь единицы ослушались, и они же погибли. Остальные, на сколько мне известно, сидели дома с семьями.
— А где были вы когда было основное подавление и зачистка бунтовщиков?
— В детском доме, который я курирую.
Анрес был удивлен ответом. Рассказала ему про детский дом и том, когда и как его открыла. Зашел один из прорабов, тоже выпускник мое детского дома. Я сразу сказала об этом мужчине.
— Хм, теперь понятно почему часть города вас мамочка зовут.
Я только закатила глаза, а потом довольно улыбнулась.
— Потому, что я их люблю. И несмотря на работу тут стараюсь много времени уделять детям.
— Вам бы своим родным детям свою любовь дарить.
— У меня был сын, его убили, еще до объедения. И я столько детей не рожу. А родители не те, кто родили, а те кто воспитали.
Дверь резко открылась и влетел Шон. Брат посмотрел, что я спокойно разговариваю с Анресом выдохнул, но был удивлен. А мужчина перевел взгляд с Шона на меня.
— Нирнден, что вы так всполошились? Я госпожу Шоес не обижу. Или она ваша любовница?
— Что? — от нас с Шоном и мы прыснули со смеху.
— Она моя сестра!
— Хм, любопытно. А в каком родстве вы тогда с Шоесами?
— Джеймс Шоес был моим мужем, — показала фамильный перстень, который до сих пор ношу не снимая.
— Любопытно. Вы знали, что его брата арестовали?
— Нет, но не удивлена. Были предпосылки, косвенные, что по его указу был убит Джеймс.
— О покойном муже вы отзываетесь прохладно.
— Мы не были сильно близки.
— Я бы скал по-другому, — буркнул брат и выставил прораба, чтобы тот уши не грел.
А папку с бумагами мне передал.
— Этот подонок запер сестру после свадьбы в загородном поместье одну, на пятьдесят лет. Она чудом выжила и не сошла с ума. Ко мне этот индивид зашел из-за нашей фамилии и моего запроса в архив империи. А позже и родственники приехали. Скоро познакомлю особенно тебя нужно с прапрадедом познакомить вы с ним в чем-то похожи.
Анрес смотря на меня сказал:
— Да ладно?! У нее тот же дар бессмертия?
— Трепло, — сказала беззлобно брату.
— Алита, он тебя не обидит, правда дядя?