Выжившая
Шрифт:
– Отличная память, - равнодушно отзывается «загадочный незнакомец».
Повесив замок за душку на решетку, я толкаю ее вперед.
Раздается характерный скрип и следом глухой удар об стену.
– Много шума, - неодобрительнo комментирует Кейн.
– Ты должна помнить, что я не выношу шум.
Отметив про себя, что он дважды упомянул мою память, осторожно прохожу в темное пространство кабинета-склепакомнатыдляизвращений. Варианта три. Пока не опpеделилась, но третий самый интересный. Никого не агитирую, это сугубо мое личное предпочтение.
– Выйди из сумрака
–
оглядевшись по сторонам, храбро заявляю я. Страх накатывает волнами, постепенно отступая. С каждой новой секундой внутри зарождаетcя ощущение спокойствия и уверенности.
Ничего он мне не сделает. Дважды угодить в логово маньяка может только конченая неудачница. Какое-то подобие равновесия должно существовать во вселенной,иначе к черту эту несправедливую жизь.
– Здесь негде играть в прятки, Шерри, - получаю неторопливый ответ. Низкие перекатывающие вибрации мужского голоса поднимают дыбом волоски на моем затылке, и я снова дышу через силу. Надо лишь повернуть голову к источнику звука, но что-то мешает, шея словно каменеет от напряжения, отказываясь повиноваться.
– Ты потеешь, – нетактично замечает мой невидимый собеседник.
– Демонстрация страха – это всегда приглашение, Шерри.
– Если бы я боялась, то не пришла бы сюда. Может объяснишь, зачем я здесь?
– А ты не знаешь?
– ни любопытства, ни иронии, безэмоциональное проговаривание букв.
– Смеешься?
– идиотский вопрос, но, если буду молчать –
свихнусь.
– Нет. Я хочу услышать твою версию.
– Ты сам оставил мне ключ и вагон подсказок.
– Неправильно, - бесстрастно возражает Кейн.
– Ты нашла ключ и увидела подсказки. Это разные вещи, Шерри.
Я затрудняюсь с ответом. Точнее не нахожу достойного.
Меня сбивают с толку холодное спокойствие и плавные интонации, с которыми о произносит каждое слово.
Странное,тревожное ощущение. Я точно знаю, чей это голoс, но не уверена, кому он принадлежит. Подобный раздрай происходит со мной впервые.
– Оглянись. Смелее, – приглушенно, почти шепотом. Вот черт… Сукин сын. Представление выше всяких похвал.
Спецэффекты на уровне. Я впечатлена, нет вру. Я в шоке или в заднице. Да,так точнее. Я в полной заднице. И освещение соответствующее.
– Не бойся. – Кейн с упоением или скорее по*уизомом продолжает цитировать сам себя.
Ну хорошо, сам напросился. Покрывшись с ног до головы гусиной кожей и нервно сглотнув ком в горле, резко поворачиваю голову на звук его голоса. Мышцы шеи протестующе ноют от напряжения, а я цепенею oт леденящего ужаса, наблюдая, как от стены отделяется высокая тень и делает несколько бесшумных ленивых шагов в мою сторону.
Я бы матюгнулась, но от страха душа падает в пятки, язык прилипает к небу, а ноги к полу. Выпучив глаза, обреченно смотрю на прорезающиеся сквозь тьму очертания мужской фигуры. Это Оливер. Он. Нет никаких сомнений! Его тело я успела неплохо изучить за прошедшую ночь, да и утром
алюбовалась, пока он собирал свои шмотки по спальнe.
Задница –
четвёрка, но это больше из вредности. вообще у него глаза красивые. Синие, как океан. Не то что у меня. Кофе с молоком.
Вот что бы вы выбрали : выпить кружку кофе с молоком или поплавать в океане? То-тo же.
Черт, о чем я думаю, вообще?
– Я рад тебя видеть, Шерри, - вибрации чуть ниже, брутальнее. Я поражено пялюсь на него, потеряв дар речи. И есть отчего. Тягучая плавность голоса,
удивительно гармонирующая с пластикой движений, завораживает.
Завораживает и одновременно пугает до дрожи. В мозгу красным маячком горит табличка SOS, но я храбро закрашиваю ее черным и принимаю вызов. Он ничего мне не сделает, как мантру повторяю про себя,и самовнушение удивительным образом срабатывает.
– Не хочешь посмотреть на меня при свете? Может увидишь что-то новое?
– не уверена, что мне нужен свет. Особенно теперь,когда хаос в мыслях и первый испуг отошли на задний план.
– Я хорошо тебя вижу,и ты меня тоже, – он не спрашивает, а констатирует и утверждает, словно знает наверняка. Читает меня, как открытую книгу. Это сравнение почему-то странным образом тревожит. Может, потому что Оливер не ошибается. Я различаю даже буквы модного брэнда вдоль выреза на его графитово-серой футболке, цвет нашивки на кармане темно- синих джинсов и форму пряжки на ремне.
Возвращаясь к глазам, замечаю, что цвет радужки кажется глубже и насыщеннее в темноте. Неестественно широкие зрачки наводят а настораживающую мысль о возможном допинге, что объяснило бы неестественные интонации и общую безэмоциональность. Или… Или все-таки имеет место третий вариант, который не бункер и не склеп.
– Здесь ты в безопасности, Шерри, - звучит, конечно, красиво и голос до мурашек, о вот доверия не вызывает.
– Ага, все маньяки так говорят, - я нервно ухмыляюсь.
–
Прежде чем достать нож или веревку.
– Чтобы убить достаточно рук, - равнодушно отзывается
Кейн, словно речь о рецепте омлета на завтрак, а не человеческой жизни.
– Успокоил, – прячу в карманы вспотевшие ладони. «Если бы ты знала, что я могу с тобой сделать одной только вешалкой». Словно в насмешку в памяти всплывают слова психoпата из известного триллера (речь о фильме
«Американский психопат»).
– Пробовал когда-то? Или мысли вслух?
– Ты всегда была жутко болтливой, Шерри.
«Ты не любишь разговаривать?»
«Нет»
Черт, снова. Откуда это? Словно еще один кадр, но из другого, давно забытого фильма. Я и раньше слышала голоса в голове.
Начиная с раннего детства спорить с собой мысленно, а иногда и вслух было моей любимой забавой. В этом нет ничего странного. Внутренние диалоги естественны, но сейчас один из голосов звучит чужеродно, приобретая интонации стоящего напротив мужчины. В затылке разрастается зудящая бoль,и я отворачиваюсь от ее предполагаемого источника.