Выжившая
Шрифт:
– Правда в том, что Уолтер Хадсон был хладнокровным, кровожадным убийцей. И он бы продолжил свои зверства, если бы его не остановил пожар.
–С меня хватит, - истерически кричит Гвен, закрывая уши ладонями.
– Я же говорила, что она не поймет, – опрокинув бокал, сестра вскакивает с места. Стул с грохотом падает на пол. Гвендолен трясет мелкой дрожью, в глазах горят слезы, лихорадoчный взгляд устремлён на разливающееся по белой скатерти красное вино.
–Гвен, прошу тебя, успокoйся, – поднявшись из-за стола, решительно обхватываю сестру за плечи и привлекаю к себе.
Вцепившись
–Я просила тебя оставить прошлое там, где ему и место. В
гребаном аду, вместе с нашим ублюдочным отцом. Я умоляла тебя об этом, - с упреком хрипло шепчет вен.
– Остановись, пожалуйста, Оливер. Отпусти его. Позволь всем нам жить, -
отчаянная мольба в глазах сестры стальными тисками сжимает сердце.
–Не могу, Гвен, – ласково погладив ее по щеке, с искренним сожалением отвечаю я. Уткнувшись лицом в мое плечо, Гвен позволят рыданиям прорваться наружу. Она плачет горько, почти беззвучно, пока я успокаивающе глажу ее волосы, глядя поверх темноволосой головы в шокированное лицо Шерил
Рэмси.
–Уолтера Хадсона остановил не пожар, - уверенно сообщаю я.
–
Он умер до того, как загорелcя дом.
–Хадсон совершил самоубийство, - Шерри озвучивает официальную версию, но есть подлинная,и она должна быть в курсе.
–Ты не читала материалы дела?
– озадачено спрашиваю, продолжая укачивать в объятиях рыдающую сестру. – Тебя же допрашивали, задавали вопросы?
–Допрашивали, - соглашается Шерил.
– В присутствии детского психолога. Напомню, что я была ребёнком, пережившим ужас и страдающим посттравматической амнезией. Ради моего психического здоровья некоторые факты не озвучивались.
– А потом?
–Я состояла на учёте пару лет, но память так и не восстановилась. Меня оставили в покое. Врачи и полицейские , а вот журналисты преследовали нашу семью еще очень долго.
Так что ничего удивительного, что я не горела желанием копаться в подробностях закрытого дела и даже мысленно возвращаться к случившемуся. В отличие от вас, у нашей семьи не было возможности начать жизнь с нового листа. Уехать из города и страдать, купаясь в роскоши, – Шерил пренебрежительно ухмыляется, с праведным гневом глядя мне в глаза.
– Поверь, Оливер, меня меньше всего волнуют поиски правды. Мне плевать, слышишь? – ее голoс вибрирует от ярости. – Абсолютно плевать, как умер ублюдок, убивший мою сестру. Я совершенно не хочу вспоминать, что происходило в течение двух месяцев, что он продержал меня в своем чистилище, и как мне удалось оттуда выбраться. Я выжила, а он нет – вот все, что имеет значение. Для меня, по крайней мере. А если ты хочешь знать подробности и детали, то придумай их сам. У тебя это неплохо получается, но не смей упоминать мое имя в своей бездарной шизофренической писанине.
–Шерил,ты имеешь право на злость…, - с пониманием говорю я, но меня грубо перебивают.
–Да, я имею права: гражданские, юридически и общественные.
Я воспользуюсь каждым , если вы не отвалите от меня похорошему, - с леденящим спокойствием угрожает Шерри.
–Пусть уходит, - внезапно уcпокоившись, сипло шепчет
Гвендолен.
– Она ничего никому не расскажет.
говорила, что так и будет, Оли.
–Садись, Гвен, - подняв брошенный на пол стул, заботливо усаживаю сестру на место. Ставлю перед ней чистый бокал, наливаю наполовину.
– Выпей, это поможет успокоиться.
–Эй, голубки, я могу идти?
– раздражённо уточняет Шерил, махнув рукой, чтобы привлечь внимание.
–Это еще не все. Дослушай до конца , а потом я сам отвезу тебя в Балтимор, – прошу я, готовый умолять, если придется.
– Не боишься столкнуться с чертовой дюжиной призраков?
–Бояться надо не призраков, Шерри. Люди гораздо страшнее.
–Не могу не согласиться, - усмехнувшись, девушка опустошает половину бокала разом и впивается в меня непроницаемым взглядом.
– Так что там у тебя за новая порция откровений?
–Хочу вернуться к моменту пожара. Две минуты, Шерил, -
уговариваю я, прочитав на ее лице четкое желание послать меня подальше. – Позволь объяснить, почему мне не дает покоя версия с самоубийством адсона. Вне всякого сомнения, мой отец был чудовищем и заслужил смерть. Но умирать он не собирался.
– Почему я должна это слушать?
– снова злится Шерил.
–Потому что ты была там, – уверенно озвучиваю свою позицию.
– Ты одна видела, что произошло. Я знаю, что ты не пoмнишь, -
подчёркиваю, предугадывая бурную реакцию.
– Просто послушай, - дождавшись короткого кивка, я продолжаю: – В
посмертной экспертизе черным по белому написано, что
Уолтер Хадсон умер от проникающего ранения в сердце, нанесенным острым колющим предметом, который так и не был обнаружен. Следствие предположило, что он мог убить себя сам. Удар в сердце – мгновенная смерть, самый быстрый и безболезненный способ убийства. И все так. Я бы согласился, но … ударов было семь. Три в живот, один в шею,два в грудь.
– Пять, - глухо бросает Шерри, отстранено глядя перед собой.
–Семь, – повторяю я.
– У него были выколоты глаза. Ты все еще думаешь, что он сам это сделал?
–Я ни о чем не думаю, Оливер, – Шерил упрямо качает головой, уходя в отрицание.
– И думать не собираюсь.
–В доме находились четверо, - настойчиво продолжаю я.
–
Кларисса Хадсон,твоя сестра, ты и сам Уолтер. Кларисса была парализована,твоя сестра мертва….
–Не вижу ничего странного в том, что себя он убил с не менее изощренной жестокостью, чем своих жертв, - не дав мне договорить, произносит Шерри.
– Да будет тебе известно, что садизм часто базируется на скрытом или явном мазохизме.
–До начала пожара ты находилась в доме, - утверждаю, не уклоняясь от темы. – На твоей одежде были обнаружены следы гари, а значит,ты застала момент убийства Уолтера.
–Самоубийства, - поправляет Шерри, не отводя взгляда.
– Или ты намекаешь на то, что я убила Балтиморского убийцу?
Маленькая девочка заколола психопата, с которым не смогли справиться взрослые и сильные девушки?
–Он намекает на то, что в доме был кто-то еще, не установленный следствием, - холодно вставляет Гвен.
– Этот кто-то убил Уолтера, вытащил тебя и поджoг дом.