Выживший : С нуля
Шрифт:
Нет, вода в нем была очень чистой, но настолько студеной, что у меня не осталось никаких сомнений — больное горло с такими замороженными руками и ногами мне гарантировано.
Вдогонку к этому действу, когда я решил, что хотя бы пахнуть буду более-менее нормально, оказалось, что одежду старик будет сушить над костром. Да, высоко, чтобы ничего не сгорело, но вонь от одежды мне совершенно не нравилась.
— Оно в лесу сто лет сохнуть будет. А бегать босиком по иголкам в поле — так себе удовольствие, — отметил старик. — Но,
— Ага, на солнце, — съязвил я.
— Нет, пока бегаешь, — ответил мне старик, после чего я не стал ему мешать реализовывать его же идеи по моей подготовке.
Сумку мы умудрились прокипятить еще прошлым днем, так что из нее больше ничем не пахло. Вид она свой тоже не потеряла, и даже интересно смотрелась на фоне чистой одежды.
Пока я ждал, Отшельник принялся бубнить:
— Мог бы и получше отжать, — он потыкал мои кроссовки. — А это вообще никогда не высохнет. Так и придется тебе лапти вязать.
Самое удивительное, что я до сих пор не мог заметить, в чем ходит сам отшельник. Его балахон так удачно скрывал обувь, что мне было удивительно любопытно — что у него на ногах. Наверняка какие-нибудь интересные сапоги. Кирзовые, не иначе. Хорошо, что армия мне теперь не грозит.
Я икнул. Кажется, еще кусочек памяти всплыл у меня в голове. Интересно получается. Может, пока до реки дойду, вспомню собственное имя или узнаю что-нибудь еще.
— Отшельник! — меня мучил еще один вопрос. — Так общего уровня здесь нет?
— Уровня? — недопонял меня старик.
— Уровня-уровня. Ну, вот ты говоришь: сообразительность у тебя тройка, ловкость тоже, сила — шестерка. Красноречие ты мне нормально дал. Пятерку, кажется?
— Красноречие я тебе пока не засчитывал. Рано еще. А так — да, все правильно помнишь. Итого у тебя аж двенадцать баллов.
— А это что-то дает? А если пятнадцать будет? Или двадцать? Или тридцать? — продолжал наседать я.
— Слушай, Бавлер, — оборвал меня отшельник, — то, что можно получить десятку по навыку — да, однозначный факт. Тут не буду спорить. Были такие люди, которые имели эту десятку по моей системе. Тех, кого восемь или девять — конечно, на порядок больше, однако и десяток было прилично.
— Ого, наверно, это были настоящие богатыри!
— Знаешь, в чем суть десятки, Бавлер?
— Не-а, — ответил я, высиживая время на большом деревянном пеньке.
— Суть десятки в том, что ты — лучший. Что если и есть кто-то рядом с тобой, то это такая же десятка и вы — равные.
— Ага, так ты признаешь, что цифры твои относительны?
— Нет. Это как раз доказывает абсолютность.
— Как в боях без правил, кто победил, то и чемпион?
— По сути, да. То есть, если ты не до конца понял, то десятка по красноречию есть у того, кто может переспорить любого собеседника. Может сделать так, что каждый встречный пойдет за ним.
—
— Ладно, убедит словами того идти следом.
— Я даже запоминать не успеваю твою систему. А от чего зависит все это?
— Харизма — сама по себе. А вот красноречие зависит от сообразительности в том числе. Иногда важно промолчать и сделать паузу, а не говорить слова, о которых потом пожалеешь.
На том лекция кончилась. Я понял, что у старика имеется еще вагон различных параметров для меня, который откроются чуть позже. По общему уровню он мне ответа не дал, потому что отошел собирать мох для щелей в доме.
Пока я бегал стирать вещи, он успел подбить деревянной дубинкой несколько расшатанных бревен так, чтобы они встали на место. Теперь же он собирался конопатить щели.
Еда готовилась на отдельном костре. Представить, что мы разожгли аж два костра — такая трата дров! Это все Отшельник сокрушался. Экономист. Как будто в лесу мало веток падает.
Интересно, однако, что у него должен быть колун. И, вероятно, все же еще какие-нибудь инструменты. Но я так и не получил доступ к его сундуку. И сейчас уже не собирался этого делать.
Просто сидел, наслаждаясь моментом. Впереди предстояла еще упаковка кроличьих тушек в чистую сумку. Жаль, что не было ни пакетов, ни упаковочной бумаги. Только лишь сумка.
— Как настрой? — спросил Отшельник между делом.
— Прекрасный, — ответил я, уверенный в том, что все движется к успеху.
— Раз прекрасный, тогда пойдем, покажу тебе пару травок, которые могут тебе помочь.
— Помочь? От чего?
— Не от всего подряд, но если ты вдруг отравишься, то лучше парочку держать при себе.
— Хм, — задумался я и потрогал футболку, которая почти что высохла. — То есть, я эту травку съем и вылечусь?
— Нет, — ответил старик. — Тебя стошнит.
Глава 39
Еще немного и в путь
Показать — показал. И даже пояснил немного, что не стоит брать эту траву с собой в запас, потому что вещества из нее улетучиваются вместе с влагой.
— Высохнет эта штука, — говорил Отшельник, — и можешь жевать ее хоть целый день. Ничего не будет. Так и помрешь с травой во рту.
— Так кем ты был в прошлом? — спросил я, наблюдая, как старик перетирает между пальцами травинку.
— Потом скажу.
— Когда «потом», если я ухожу скоро?
— Так ты вернешься, — улыбнулся старик. — Никуда не денешься.
— А если я…
— Если ты «что»?
— Если я вернусь не один?
— Это что еще за новости?! Не надо нам сюда никого!
— Вдруг по лесам прячутся такие же отшельники, как и ты. Но только ты не знаешь про них, а они не знают про тебя, потому что вы мало перемещаетесь и почти не видите других мест, кроме как ты — этой поляны.