Выживший в племени каннибалов
Шрифт:
По глазам вождя я видел, что ему нравилась моя речь.
– Послушай, упрямый человек! О тебе идет нехорошая молва. – Всё это вождь стал тянуть очень медленно, потом остановился и продолжил слова ещё тягуче, но четче: – Но ты добр, Капитана, об этом знают все масоку. Ты давал нам много буф-буф и карассо, чтобы всем было хорошо. Ты справедливо обращался с нами – этого не забудут масоку. Капитана – ты наш друг и брат! Но нам совсем не безразлично видеть, как ты выходишь к морю задумчивый, как сидишь у огня неприкаянный, как ты несчастный сохнешь без женщин, как страдаешь
Меня постигала участь всех путешественников, оказавшихся в моём положении. Почему-то они обходят стороной эту щекотливую тему, не донося до читателей матримониальный момент в отношениях с аборигенками. Ларчик открывается просто – путешественникам было стыдно не перед читателями и телезрителями, для которых чем больше амурных, романических, сентиментальных, откровенных сцен и подробностей, тем интереснее, а перед своими женами, требующих отчета об интрижках на стороне.
Прежде всего, хочется упомянуть Миклухо-Маклая, побывавшего в Чили, Бразилии, на архипелагах Полинезии, Малайзии и в Австралии, в Новой Гвинее. Он везде заводил себе “временных жен” (это его выражение). Женами всегда были девочки от 12-14 лет, которых он, с “благословения” их родителей, получал за стеклянные бусы или прочие безделушки. Так что среди аборигенов Миклухо-Маклай всегда жил настоящей, полноценной жизнью.
– У меня там, – я поднял палец в небо, – есть жена.
– Это ничего, – успокоил Нь-ян-нуй. – Она там – ты здесь. Одно другому не мешает. Она там чувствует себя хорошо, ты здесь прекрасно тушишь огонь желания.
– Я не собираюсь жениться на туземке! – Этими решительными словами я хотел окончательно завершить разговор.
– Это правда. Ты – белый человек. И жена твоя белая, а у нас белых нет, – услышал я фразу. – Все девушки чёрные. Чем богаты, тем и рады. Они не белые, но те, которые чёрные, не подадут повода для твоего разочарования.
Вождь таинственно приложился к моему уху и произнес:
– У них масса преимуществ. Когда ночь смыкается, они делают её ещё темнее и оттого причудливей, а сон ещё нежнее и приятнее…
Я перебил:
– А белые девушки делают день ещё светлее и оттого ярче, и насыщеннее!
– Это когда и так светит солнце! – возразил старик.
– А ночь быть чёрной всегда мешает луна, как свидетель! – меня захватил спор.
– А чёрные девушки торопятся поменять день на ночь! Чёрная ночь, это, означает, сладко спать! – не успокаивался Нь-ян-нуй. – Опять-таки, чёрные девушки хороши перед белыми в том, что ночью они есть, но их словно нет. Они тенью растворяются во тьме. Скажи, почему на свете больше чёрных девушек?
Вопрос застал меня врасплох.
– Потому что… потому что… – стал тянуть я.
Нь-ян-нуй смотрел мне прямо в глаза.
– А ты попробуй убить чёрную девушку ночью копьем – не получится, промажешь, а белую – легко, не промахнешься.
Это было откровение.
– Я
А дальше я услышал:
– Поэтому, как видишь, кругом только чёрные девушки остались. С мужчинами та же история.
– На моей родине одни белые люди живут! – противоречием воскликнул я.
– Ой, не болтай! Не поверю! Белые девушки ночью, как слепящий свет в глазах, надо долго их протирать, чтобы избавиться от света. А это немаловажно, когда пора заснуть, а что-то мешает. Сон превыше всего! Уже за это белых девушек надо лишать жизни.
– Зато белые девушки лучше всех делают белое дело, а чёрные девушки не унимаются и продолжают делать чёрное дело! – съязвил я.
– Чёрные девушки видны днём как на ладони, их хорошо контролировать на работе, в поле во время сбора риса… – продолжал перечислять достоинства Нь-ян-нуй.
Я же настаивал на преимуществах белых.
– А белых девушек хорошо контролировать ночью, в постели! А это существеннее всего для мужчин, – сыронизировал я.
У вождя затряслись руки.
– Смотри не упусти белую девушку днем, ибо в ночи останови свой выбор на чёрной девушке, не прозевай её, держи крепче, чтобы не пропала, как сквозь землю, не угодила в чужие руки… к первому встречному! – воскликнул он, нагоняя на меня суеверный страх.
– Там, где чёрная девушка потеряется, белая – всегда найдется! – не унимался я.
– В чем проблема? Поэтому играй в прятки только с чёрными девушками, с ними проведешь больше занятного времени!
– Это неинтересно – днем сразу их находишь.
– Играй с ними ночью.
– Мужчины не любят долго до утра искать!
Вождь взъярился:
– То ты хочешь их тотчас обнаружить, то не желаешь их искать! Говори прямо “да” или “нет”.
Я мямлил, переходя с “да” на “нет” и наоборот.
Вождю надоело выслушивать мое лепетание, и он решил добавить последний аргумент для этого.
– Открою тебе большую тайну, – он прислонился к моему уху, – чёрным девушкам не надо мыть ноги, потому что грязь тоже чёрная!
Вождь почувствовал, что выиграл спор и победно смотрел на меня. На что я тут же отмахнулся от его довода.
– Белая гусеница вкуснее чёрной! – воскликнул я.
Нь-ян-нуй опечалился и тут же наставительно поднял палец.
– Чёрные девушки никогда не уходят с поля раньше захода солнца!
Тут уже я прикусил язык, не зная, что ответить. И всё же в этой перепалке я не утратил самообладание, потому не утерпел сказать всю правду, чтобы раскрыть глаза вождю на существенную разницу, но главную.
– Белые и чёрные девушки отличаются друг от друга как день от ночи! А я предпочитаю день и не терплю ночь.
Вождь только захлопал глазами, но тут же взял себя в руки.
– Боишься ночи? Какая проблема, закрываешь глаза, и день превращается в ночь! Открываешь, а перед тобой день! Так и с девушками – только успевай открывать-закрывать глаза!
– Пробовал. Белая девушка всегда стоит перед глазами.
Это была сущая правда – моя жена Рая была постоянным добрым гением в глазах.