Вызов

Снежная Александра

Как в замедленной съёмке рука моя ушла назад, потом резко выбросила шафт вперёд, и наконечник кия запустил биток в центр пирамиды.

Стройная конструкция с шумом разлетелась в разные стороны, но два крайних шара, а следом за ними и еще один, упали в верхние лузы.

Три шара с первого удара у меня ложились не всегда. В основном два. И если я хотела удивить Харда, то у меня это получилось.

Тёмная бровь тиррианца ломаной линией взлетела вверх, на переносице обозначилась глубокая складка, и пронизывающий взгляд его зелёных

глаз оценивающе скользнул по моей руке, крепко сжимающей в ладони кий.

— Надеюсь, вы сможете повторить подобное, раз играете лучше меня? — отходя к левому борту, куда откатился биток, вновь наклонилась над столом я, послав мужчине самую коварную улыбку, на которую была способна.

н не успел ответить, потому что я молниеносно ударила по битку, вновь закатив два шара за раз, но только теперь в центральную и нижнюю лузы.

Мне определённо везло. И проигрывать я не собиралась.

Понимал ли это Хард? Безусловно. Задумчиво опираясь на кий, он смотрел, как я один за другим загоняю шары в лузы и молчал, пока стол не опустел и я не выпрямилась во весь рост.

— Партия! — сдув с наконечника несуществующую пыль, победно улыбнулась ему.

— Браво! — глаза тиррианца восхищённо сверкнули, но тревожная складка, расчертившая лоб мужчины, так и не разгладилась. — И чего же ты хочешь, Белль? — тихо спросил он.

Ах, вот оно что! Наглый и самоуверенный тин Хард, кажется, побаивался моего желания?

Правильно. Мной однозначно управлял ург, когда я решилась его озвучить.

— раздевайтесь! — осторожно опустив кий на стол и взяв в руку отложенный в сторону клатч, потребовала я.

На несколько секунд лицо арда приобрело какое-то совершенно растерянное выражение, словно мужчина решил, будто ослышался. Его шок был таким же недолгим, как и моё раскаяние. Хищная ухмылка скользнула по губам тиррианца, неуловимо меняя весь его внешний облик. Из глаз его испарился туман тревоги и на дне их загорелся огонь азарта.

— Уверена? — медленно вынимая изумрудную булавку, поинтересовался он.

дох…ыдох…

У меня получится! Надо только сохранять спокойствие, чтобы не выдать себя!

— Уверена, — хладнокровно кивнула я. — Только глаза шарфом завяжите!

Хард улыбнулся. Так жарко и откровенно, что у меня ноги стали мягкими, как вата. Я постаралась вернуть тиррианцу такую же дерзкую улыбку, и он, резко сдёрнув с шеи галстук-шарф, пoслушно завязал им глаза.

Не могу сказать, что чувствовать я после этого стала себя увереннее. Наоборот. Сердце моё нещадно колотилось о рёбра, кровь толчками пульсировала в висках, и чем больше обнажался Хард, тем отчаяннее мне хотелось отказаться от своей затеи и, пользуясь моментом, сбежать.

На пол с тихим стуком и шорохом падали его туфли, пиджак, рубаха, брюки, и… оздух вокруг почему-то раскалялся всё больше, мешая мне дышать.

Мной изначально задумывалось оставить Харда в нижнем белье, но бесстыдство тиррианца, видимо, в принципе не знало границ.

Я

и рта раскрыть не успела, когда он быстрым и плавным движением спустил с cебя боксёры, мало того, что оставшись стоять передо мной в чём мать родила, так еще в совершенно непотребном состоянии.

Смотреть на это было стыдно и страшно. Единый, неужели так у всех мужчин?

Его внушительный орган стоял как флагшток, чуть подрагивая, когда Хард переносил вес с одной ноги на другую. Голый, возбуждённый, поджарый, он вызывал у меня странное и необъяснимое чувство. Голода, что ли?

От самой этой мысли я непроизвольно сглотнула, мазнув взглядом по бронзовому развороту плеч мужчины и его мускулистой груди.

одежде тиррианец почему-то казался мне худощавым, но без неё у него было тело блая — жёсткое, жилистое, просушенное, с чётким рельефом упругих мышц, обтянутых гладкой смуглой кожей. Учитывая то, что Лиама я частенько видела дома раздетым по пояс, на фоне Харда он смотрелся бы как сушёная мулька рядом с крупной хищной рыбой.

Во рту пересохло, и язык залип под нёбом, стоило Хаpду усмехнуться и хрипло произнести:

— Ты удовлетворена, Белль? Или это ещё не всё? Может, хочешь, до меня дотронуться?

груди огненным шаром перекатилось тягучее томление. Ладони вспотели, и пальцы начали дрожать. Я находилась в одной комнате с совершенно голым мужчиной, который с очевидным удовольствием демонстрировал мне своё здоровое крепкое тело и то, как сильно его возбуждало само понимание того, что я сейчас на него смотрю.

О чём я вообще думала, озвучивая ему своё требование?! Либо я заразилась бесстыдством от Харда, либо действительно начинаю сходить с ума!

С трудом переставляя негнущиеся ноги, я шагнула вперёд, стараясь не переводить взгляд на вздыбленное естество тиррианца. Но всё равно меня бросало то в холод, то в жар от осознания того, что с ним сейчас происходило.

Наспех подобрав брошенные на пол брюки, рубаху и пиджак мужчины, я, трепеща от собственной дурoсти и наглости, метнулась к раскрытому oкну. Не раздумывая и секунды, я просто взяла и вышвырнула на улицу вещи тиррианца.

Задетая створка окна издала лишний звук, и, почувствовав что-то неладное, Хард резко сдёрнул с головы повязку. згляды наши яростно схлестнулись, словно вода и пламя. ыпрямив спины, тяжело дыша, мы, не мигая, смотрели друг на друга.

Он оценил обстановку мгновенно. Коротко посмотрел на то, что я ему из одежды оставила, а потом вновь сосредoтoчил всё внимание на мне, подобравшись, словно дикий зверь.

— Нет, я не хочу к вам прикасаться, тин Хард! — голос мой звенел от волнения, но не дрожал. — Я всего лишь хочу, чтобы вы поняли, насколько это гадко, когда тебя загоняют в угол, пользуясь подлым расчётом и желанием оскорбить. Чтобы почувствовали себя таким же слабым и голым, как и я в тот день, когда вы унизили меня, зная, что просто не оставили мне другогo выхода!