Вызов

Валентинов Андрей

У подъезда действительно стояла «Волга», за рулем которой сидел молодой человек в хорошо сшитом штатском костюме. Келюс заглянул сквозь стекло и облегченно вздохнул. Этот по крайней мере ничем не походил ни на Китайца, ни на Сиплого, ни на странных парней в комиссарских куртках.

– Садитесь, – предложил человек в штатском, открывая переднюю дверцу, поговорим в машине.

«Волга», тронувшись с места, выехала на полупустынную в этот вечерний час набережную. Человек за рулем молчал. Келюса тянуло спросить, собираются ли они беседовать или намерены просто кататься, но он заставил себя молчать и ждать, что будет дальше.

– Ценю

вашу выдержку, – молвил наконец неизвестный, поглядывая в зеркальце обзора на Лунина. – Я понимаю, что подобные приглашения в поздний час, да еще в вашем положении… Ну, не буду вас томить, вот мое удостоверение.

Он протянул Келюсу красную книжечку. Сделал он это настолько быстро, что Николай не успел не только заметить фамилию, но и как следует разобрать, что выдавлено на красном сафьяне.

– Простите, – осмелился он, – я ничего не успел прочитать.

– Правда? – удивился владелец удостоверения. – Не беда. Зовите меня Николаем. Как видите, мы – тезки. Ну а учреждение, которое я представляю, думаю, вам известно.

Келюс молчал. Из какого учреждения его тезка, он догадался сразу.

– Ну вот, – продолжал тезка Николай. – Не буду тратить время на предисловия, тем более что вы известны как человек умный и догадливый. Отдайте нам документы, Николай Андреевич! И чем скорее, тем лучше.

Келюс не стал, как и в разговоре со своим странным родственником, спрашивать, что за документы и при чем тут он. Все это могло ненадолго затянуть разговор, но результат все равно будет тот же.

– Нет, – просто сказал Лунин, – не отдам.

– Но почему? – вполне искренне удивился гэбэшник. – Вы спасли эти бумаги от Волкова, за что вам большое спасибо. Вы не отдали их каким-то типам весьма сомнительного вида. Возможно, были и другие, так сказать, желающие, им вы тоже отказали. И правильно, замечу еще раз, Николай Андреевич, поступили. Ну а теперь вам остается исполнить ваш гражданский долг.

– Нет.

– Ну подумайте, – продолжал тезка, – мы же не просим вас уничтожить их или передать какой-нибудь банде. Мы составим акт, вы получите копию… В конце концов, их место в архиве.

– Я не верю вам. Это ведь не просто ведомости об уплате членских взносов.

– И тут вы правы, – кивнул гэбэшник. – Это действительно не ведомости об уплате взносов, хотя и такие документы, уверяю вас, Николай Андреевич, очень интересны. А вот насчет того, что вы нам не верите, то это зря. Не буду уверять, что наше учреждение перестроилось и перешло исключительно к демократическим методам. Но мы все-таки не банда Волкова! И не ваши новые знакомые, которые гуляют около вашего дома с собаками. Кстати, я спугнул тут одного. В шляпе. Крепкий такой мужчина.

Келюс промолчал. Он не знал, правду ли говорит Николай. Все это слишком походило на скрытую угрозу.

– Покойный Михаил Корф нам тоже не верил. Мы ведь просили его помочь найти скантр! Вместо того чтобы лезть под землю и тащить вас с собой, ему стоило только позвонить по телефону. К сожалению, итоги известны. Михаила Модестовича не стало, а в чьих руках находится скантр, ни вы, ни я не знаем.

– Почему? – удивился Келюс. – Я, в общем, догадываюсь.

– Я тоже догадываюсь, – согласился Николай, ~ но та особа, которая получила скантр из ваших рук, не держит его у себя в кабинете… Как вы, Николай Андреевич, очевидно, уже имели возможность убедиться. Он передал его, а вот куда…

Келюс ничего не

ответил. У него были соображения на этот счет, но делиться ими в такой компании он не собирался.

– Так вот, Николай Андреевич, – продолжал гэбист. – С этими бумагами может случиться та же история. Неужели вас это устроит?

– Наверное, я чего-то не понимаю, – вновь удивился Лунин. – Те, кто интересовался архивом, насколько мне известно, тоже не частная лавочка. Почему это я должен отдать предпочтение вашей конторе?

– По нескольким причинам, – охотно отозвался собеседник. – Вы правы, тот гражданин с собакой и его свита, с которыми вы, очевидно, знакомы, без сомнения, не частная лавочка. Но в государстве есть разные ведомства. Мы, конечно, не Красный Крест, но в этой истории нами движет вполне законное любопытство к государственным тайнам. А что движет ими? Мы-то бумаги сохраним, можете не сомневаться. Конечно, их увидят не раньше, чем лет через двести, но все-таки увидят. А вот, назовем ее так, параллельная служба сразу же кинет их в огонь. И вы, вероятно, догадываетесь почему. Это, как я уже сказал, во-первых. Кстати, Николай Андреевич, курите, если хотите. Сбоку, на дверце, есть пепельница.

Келюс не стал возражать и закурил. Гэбист в свою очередь ловко извлек из кармана пачку «Космоса», почти не отрывая рук от руля, прикурил и продолжил: – Теперь – во-вторых. Честно говоря, для вас лучше ограничиться «во-первых», но раз я вас не убедил… Видите ли, наша контора тоже может причинить изрядные неприятности. Мы не будем гоняться за вами с пистолетами, но привлечь за незаконное хранение оружия, разглашение государственной тайны и за прочие совершенные вами, извините за прокурорское выражение, деяния мы не только можем, но и обязаны. Зачем это вам нужно?

Келюс молчал. Что-то говорило ему, что главное гэбист еще держит про запас.

– Естественно, – добавил тезка Николай, – ваш друг Соломатин тоже не избежит этой участи, тем более что он довольно лихо пользуется огнестрельным оружием.

Лунин ничего не ответил. Гэбист заглянул в зеркальце заднего вида, и лицо его посуровело.

– Могу ответить за вас, – произнес он суховатым деловым тоном, в котором уже не было и следа добродушия. – Сейчас не тридцать седьмой год, суд будет гласным, и вы сможете там наговорить такого, что наша контора закается, что связалась с вами… Вы, кажется, чуть ли не любимец Стародомской, у вас орден, вас знает Президент, так?

– А если и так? Ну, давайте, Николай Батькович, что там у вас, бином, в левом рукаве?

– Извольте, – после минутного молчания ответил гэбист. – Стало быть, Николай Андреевич, переходим к левому рукаву. Видите ли, нам представляется, что вы несколько переоцениваете свою стойкость. Нет, я не собираюсь угрожать вам лично. Как я понимаю, вам грозят так часто, что это уже не принимается всерьез. Вы действительно храбрый человек, говорю это не в похвалу, просто констатирую факт…

Он вновь замолчал, а затем продолжил, голос его стал тяжелым и неожиданно густым: – Только, Николай Андреевич, если вы в самом деле решили бросить вызов целой Системе, то у вас не должно оставаться слабых мест. Я уверен, вы давно сняли копии с документов и позаботились, чтобы их передали куда нужно в случае вашей гибели. Да, за себя вы отомстите… Только вас мы не тронем… Вас лично. Но вы оставили кое-что без защиты, и тут ваша месть будет бесполезной… Кое-что, а точнее кое-кого…