Вызов
Шрифт:
— Очень хорошо, — он казался довольным, продолжая поглаживать мои волосы. — Очень хорошо. Ты овладела контролем. Ты знаешь, как я победил тебя?
Мой рот открылся. Из него не вышло ничего, кроме сухого кашля. Я снова кашлянула, пытаясь избавиться от того вкуса из горла. Это не помогало. Только время и успокоение помогут с этим.
Он ждал, пока я откашливалась. Мои пальцы расслабились. Из-за этого они выскользнули из его волос, правда, все равно желали схватить и притянуть его пульс ближе к моим клыкам.
Бегать с оборотнями — это
— Ты был у меня в руках, — наконец выдавила я. — Потом ты обманул меня.
Я чувствовала себя так, будто это сказал тормоз. Обман — это название игры, в которой все доходит до победы в поединках, правильно? Вы не деретесь честно. Вы деретесь, чтобы выиграть.
Не могло быть возможным, чтобы он выглядел еще более довольным, но ему удалось это.
— Ладно, мне пришлось. Ты вынудила меня к этому!
Это была высокая похвала от него.
— Класс, — я не испытывала желания праздновать. Я чувствовала себя так, будто каждая часть меня была разделена и снова склеена, но неправильно. Я была истощена. Господи, я не могла дождаться, чтобы наконец пройти становление, если после этого ничего подобного больше не будет случаться! Мой рот продолжал весело раскрываться независимо от моего мозга. — Ты будешь делать так каждый раз, когда на меня найдет голод?
Тогда я, возможно, хлопнула бы себя по лбу. Прозвучала так, будто я согласилась на это.
— А ты бы хотела? — его лицо озарила еще одна из тех счастливых улыбок, и его глаза распахнулись. Как всегда, синева застала меня врасплох, и пальцы свободно выскользнули из его волос. Вероятно, мы вдвоем плохо выглядели, но трансформация уже затягивала его синяки и остановила кровотечение. Мой нос тоже перестал кровоточить, слава Богу. Но все же мне требовалось провести некоторое время в ваннах, чтобы избавиться от самых худших синяков.
Да. Не могла дождаться становления.
— Нет, все нормально, — я чувствовала себя так, будто сейчас могла двигаться. Разные мышцы болели и очень сильно болели, и Кристофу пришлось помочь мне. — Ай! Мне нужен аспирин.
Он кивнул.
— И, вероятно, еда. Некоторое время ты была под трансформацией. Было тяжело держаться на шаг впереди тебя. Как правило, светочи очень быстрые.
Я также достаточно быстра, чтобы играть в кролика. Тем не менее, его похвала почти заставила меня покраснеть.
— Скольких ты тренировал? — я старалась выглядеть не слишком заинтересованной. Иногда он не говорил о своем личном прошлом.
У него было забавное представление о том, что означало «личное прошлое». Конечно, он был старше. Куда более старше меня.
Это было странно. Серьезно, это действительно было странно. Иногда, когда я вспоминала, сколько ему лет, это было очень тревожно. То есть, он знал мою маму. И все время мои гормоны прыгали вверх и вниз. И он был таким... таким...
Я не могла подобрать слово, каким он был.
— Троих. Включая тебя, моя дорогая, — он поставил
Полагаю, такие вещи делают нечто забавное в голове девушки.
— Мою маму. Меня. И... Анну? — это не было выстрелом в темноте. Они, должно быть, проводили некоторое время вместе, правильно?
Некоторое время они были парой, однако это было давно.
— Тренировки не сильно интересовали ее, — он пожал плечами. Даже с засохшей кровью и синяками на лице он выглядел идеально завершенным. Как будто кровь просто украшала его. — Но я старался как мог. Это самое большое, что может сделать Курос, когда сталкивается со светочей.
Что это должно означать? Я заметила свои палки, брошенные в середине спортзала. Одна из них превратилась в щепки.
— Здорово! Мне снова нужны новые палки. Хорошо, что мы не практикуемся с настоящими малайками.
— На данный момент настоящие малайки — только для практики положений. Через шесть месяцев или около того, ты будешь готова спарринговаться с ними, — он уже шагал прочь, ища свое собственное оружие.
— Шесть месяцев?! — мой голос отскочил от трибун, флуоресцентные лампы, висящие над головой, горели неравномерно. Но уже прошли недели, и я должна... Я остановилась, смотря вверх на лампы, убирая с лица прядь волос. Даже из косы, заплетенной Натали, вылезает несколько прядей, когда сталкиваешься в борьбе с Кристофом.
Он даже не оглянулся.
— Пока ты не будешь готова? Да. А может и дольше.
— Ты сказал, что я делаю успехи! Ты сказал, что я быстрая! Я убила ту фигню прошлой ночью...
— Ты быстрая. Но перед тем, как я разрешу тебе спарринговаться с холодным оружием, тебе нужно быть быстрой и точной. Не говоря уже о контроле, который надо соблюдать все то время, пока у тебя лезвия. Один удачный удар в молодого носферату — между прочим малайками, которые твой друг-оборотень украл — недостаточно, чтобы убедить меня, — он нашел одну палку и развернулся. — Анна никогда не хотела идти, когда ее можно было нести, твоя мама хотела идти, когда смогла бы летать, а ты хочешь убежать, прежде чем сможешь идти. Это, — еще одно быстрое движение, и у него в руках оказалась вторая палка, — иногда невыносимо. Сперва защита, Дрю.
Я думала, что мы закончили. Но я схватила обе палки и выпрямилась, кружась, как раз вовремя, чтобы уловить его удар.
Снова грязный бой. Он набросился на меня, как будто хотел причинить мне боль, и я отплатила ему тем же. Возможно, он должен был восполнить поцелуй или что-то еще.
Что интересно, я никогда не знала, с какой стороной Кристофа встречусь в комнате для практики.
Мне удалось удерживать его целых две минуты, прежде чем я растянулась на матах. Одна из его палок была прямо под моим подбородком, касаясь нежно. Если бы это была малайка, то она порезала бы кожу.