Вызывайте ведьмака!
Шрифт:
— Что ты здесь ищешь, колдун? Как ты посмел явиться сюда?
Василий вздохнул и пробормотал:
— Надо же. Из всех возможных храмов, я выбрал именно этот!
Он без страха смотрел на священника и понимал, что сейчас им владеет церковный бес Абара, давно ненавидевший его. Да и другие пакостные сущности нашли пристанище в этом храме. Потому люди сюда и не ходили, разве что случайно, чтобы поставить свечку или купить иконку.
Василий обернулся, посмотрел на прислужницу в лавке. Они привстала, оттопырив свою грузную задницу, и выставилась
И тогда Василий положил руку на большой деревянный крест, который лежал перед ним, рядом с библией, и взвился разумом вверх, через инфернальную тьму, обращаясь к самому Богу:
— Господи, я пришёл примириться с Тобой! Обещаю, что никогда больше не буду относиться к Тебе с пренебрежением, Ты этого не заслуживаешь! Я не просто так пришёл сюда, а для того, чтобы просить у Тебя силу, чтобы пресечь злодеяния, которые творятся Твоим Именем! Без Тебя мне не справиться! Обещаю, что вымету сейчас всю нечисть, свившую гнездо в Твоей церкви, и освобожу от неё несчастного священника и его помощницу. И везде, где бы я ни был, буду нещадно гнать духов, которым не место в Твоём храме!
— Что ты там бормочешь, колдун! Проси прощения у Господа! — бесновался священник с пеной у рта. Василий схватил крест и замахнулся им на сущность, завладевшую разумом священника:
— А ну, прочь от сюда!
Отца Киприана словно ударило током, он затрясся и стал падать. Василий подхватил его, посадил на низенькую деревянную скамейку. Такие специально ставили для детей, больных и стариков, которым сложно было выстоять службу.
В храме всё затряслось и задребезжало, Василий твёрдо стоял на ногах, подняв крест над головой и бормоча заклинание изгнания нечистой силы на латыни.
Женщина в лавке вскрикнула противным голосом повалившись на стул, она безобразно извивалась и сотрясалась всем телом.
К Василию, со всех сторон, приближались искривлённые тени, они были хорошо заметны при свете свечного пламени, одни выпрыгивали, а другие, более грузные, с трудом вылезали из икон и из тёмных, покрытых паутиной углов, и тянули к нему свои руки, намереваясь схватить за горло.
Но близко подойти не могли, начинали дрожать и лопались, оставляя за собой запах прогорклого лампадного масла.
Всё это продолжалось не менее получаса. И вот, наконец, в храме стало тихо и спокойно. Лики на иконах опять стали мудрыми и милосердными, пламя свечей больше не колыхалось, и воздух словно сделался чище.
Священник открыл глаза, цвет лица его и взгляд кардинально изменились, из злого и колючего, он сделался добрым и немного испуганным.
— Что случилось? Мне стало плохо?
— Наверное давление, батюшка, — с улыбкой ответил Василий, — Вам бы почаще на свежем воздухе гулять.
— И то верно, — согласился отец Киприан, — сейчас закончим с Вами, и на прогулку. А то правда, здесь совсем нечем дышать.
Женщина в лавке опять что-то пересчитывала, но лицо её теперь было добродушным и немного глуповатым.
— Ну вот, — вздохнул Василий, — кажется
Через некоторое время он вышел из храма уже немного другим человеком, на шее, под одеждой, прячась от посторонних глаз, висел освещённый серебряный крест.
Глава 17
В это же самое время, кот Васька уже с самого утра топтался возле дома отца Зосимы. Ждал, когда Мусенька, его любовь, появится на подоконнике. Но она почему-то не приходила, и Васька начинал волноваться.
Однако, как только сам хозяин пришёл домой, после литургии, Муся выглянула в окно.
И тут Васька сделал подлый ход! Разумеется, он очень раскаивался и огорчался в своём поступке, и никогда бы не стал ранить свою ненаглядную Мусеньку, но, так было надо!
Ещё заранее он договорился с рыжей дерзкой кошкой Дорой, своей недавней знакомой, чтобы она ему подыграла.
И Дора не подвела, она честно вертелась рядом, пока Мусенька сидела дома. А сейчас был её выход!
Как только ворон призывно каркнул с ветки, рыжая красавица уверенной походкой богини, вышла из-за угла. Не останавливаясь, она последовала прямо к Ваське. Тот был подчёркнуто любезен, как и полагается джентльмену, и уделил ей ровно столько внимания, чтобы это, ни в коем случае, не перешло границы приличия, но заставило Мусю поволноваться.
Они разговаривали с Дорой, шутили, а напоследок, Дора призывно махнула своим пушистым хвостом, но Васька на этот призыв не откликнулся, а снова повернулся к своей красавице Мусеньке. Та сидела и смотрела на всё это представление широко раскрытыми, несчастными глазами. Но о том, чтобы выйти, и лично расцарапать наглую рыжую морду соперницы, не было и речи! Мусенька была слишком хрупкая и хорошо воспитанная!
И Васька задумался — а не переборщил ли он со своей инсценировкой? Что, если вместо того, чтобы стать с ним полностью откровенной, любимая наоборот его прогонит? И всё же, холодный рассудок ему говорил, что для Мусеньки, не знающей себе цену из-за постоянного одиночества, он значит слишком много, чтобы так просто от него отказаться.
И он оказался прав! Как только он остался один, Мусенька уже бежала к нему по снегу, такая же беленькая, как он. Васька невольно залюбовался такой красотой.
Эмоций кошечка сдержать не могла, и гневно воскликнула:
— Что это за помойная кошка тёрлась вокруг тебя?
— Мусенька, — Васька ласково замурлыкал, стал тереться об неё своей наглой мордой, — ну какая кошка, мы просто друзья! Всего лишь немного поговорили, ничего же не было, ты и сама видела! С ней очень интересно, но люблю я, по-прежнему, только тебя!
— И о чём вы с ней разговаривали? — с горечью спросила Мусенька, чувствуя себя уязвлённой.
— Да так, о том, о сём, — неопределённо ответил Васька, — я никогда не обсуждаю чужие секреты. Ах, как бы мне хотелось, чтобы и у нас с тобой были свои маленькие секреты! Известные только нам! — он мечтательно зажмурился.