Взаиморфоза

Когда колонисты нанесли удар, Руди Ретт спал в корабельном карцере.

Узкая улочка, знакомая дверь и раскрывшиеся навстречу объятия – таков был сон оступившегося героя. Из последних сил изображая безразличие, он позволил обнять себя и поцеловать, но, конечно же, не сопротивлялся, когда девушка увлекла его внутрь дома. Однако напрасно он радовался: не успели объятия переродиться в то долгожданное, ради чего и затевались, слуха достигло гулкое железное «бом-м-м».

«Анвар, – подумал Руди. – Его кузница здесь, неподалёку».

Звук повторился – и на сей раз, похоже, по наковальне ударили не молотом, а тараном. Гонгом, пробуждающим

к битве, удар разнёсся по коридорам «Линдорма», а за ним последовал другой, третий…

Стоп-стоп, по коридорам?!

– Орм, что такое? – позвал юноша сквозь сон.

Корабельный разум не отозвался. Всё ещё путая сновидение и реальность, Руди шевельнулся на жёсткой койке, ощущая рядом тёплое, упругое тело… а потом открыл глаза и осознал, что лежит в одиночестве, в полной темноте.

– Орм? – повторил он.

Никакого ответа. Это было странно и неправильно: на всех постах – даже здесь – вахту нёс корабельный разум… верней, должен был нести. Если он молчит, значит, случилось что-то из ряда вон. И почему не включается аварийное…

Тьма вдруг исчезла; растворилась в мягком свете аварийных панелей. Одновременно раздался сигнал тревоги – противный писк на грани слышимости разбудил бы любого, кто ещё спал.

Зная, чем грозит промедление в моменты опасности, юноша рывком сел на койке; сунул ноги в ботинки; застегнул их. Затем вскочил, накинул китель, которым до этого укрывался, и шагнул в коридор, позабыв со сна, что Г-поле, стерегущее арестованного, сейчас отбросит его назад…

Но этого не произошло.

Чуть помедлив, Руди вышел в полутьму коридора. Прислушался. Мгновения уносились одно за другим, сигнал длился и длился и… ничего. Ни грохота шагов, ни оповещений по громкой связи. Помимо настойчивого писка сирены, единственным звуком был отдалённый грохот, доносящийся откуда-то со стороны шлюза. В мерцании панелей аварийного освещения стены, казалось, вздрагивают, гулко резонируя в такт ударам.

Неужели «Линдорм» штурмуют?

Готовый принять участие в обороне, юноша стремительной тенью скользнул вперёд, но все аварийные ниши, в которых Руди, как член экипажа, мог справиться о статусе корабля, оказались мертвы и пусты.

Это объясняло молчание ИскИна – если Г-поле отключилось, отключился и он. Гоэтрика – искривлённая метрика пространства – была вместилищем сознания разумных машин – вот то немногое, что знал о ней юноша. Экспертом в этой области была Джесс, с которой Руди встречался, пока не…

Вместо очередного гулкого удара снаружи раздались лязг и железный скрежет, будто в корабль вцепилось что-то голодное. Вздрогнув, юноша подавил первобытный страх. На Равии Прайм не водилось животного крупней лошади; собственно, до высадки колонистов весь животный мир маленькой планеты был представлен трилобитами в экваториальных морях. Теперь травянистые плоскогорья умеренного пояса населяли овцы, собаки, кони… и, конечно же, сами колонисты. За то время, что «Линдорм» стоял в порту, они не дали ни единого повода для подозрения, и Руди ослабил бдительность… за что почти сразу же поплатился. Даже сейчас, спустя двое суток после случившегося, его огнём жгли слова капитана: «Я попросил вас сторониться местных – а ты связался с одной из них! Стыдись! У них есть все основания считать, что Земля бросила их на произвол судьбы, поэтому всё их дружелюбие вполне может оказаться обманкой. Уж если

один из ИскИнов оказался предателем, чего тогда нам ждать от людей!..»

При воспоминании об Автархе, которого с таким трудом одолела Джесс, мысли юноши приняли новый оборот. Что, если Орм – корабельный разум факел-фрегата – тоже предал? Может быть, сейчас колонисты ломятся внутрь, чтоб помочь собратьям с далёкой Земли, а в это время во тьме лазарета автохирург кромсает человеческие тела, вызывая к жизни страшных кадавров?..

Стремясь прогнать видение отсеков «Автаркии», Руди упрямо помотал головой. Нет, невозможно – Орм был из тех машин, что во время Великого Раскола приняли сторону людей и с тех пор верно служили им. Скорее уж, его тоже предали… но кто? Колонисты?

«Не стоило мне дерзить капитану, – подумал юноша. – Не будь я такой дурак, знал бы сейчас, что происходит».

Где-то позади лязг сменился визгом – кажется, чьё-то сверло встретило непреодолимую преграду – и Руди, спохватившись, продолжил путь; осторожно выглянул на галерею штирборта и пошёл вперёд быстро и бесшумно, как если бы вернулись времена роботов-убийц, когда не машины, а люди прятались в туннелях в ожидании смерти. И тут ему внезапно стало смешно. Он, Руди Ретт, раскрывший тайну Предтеч, он, блиц-артиллерист, подбивший «Автаркию», крадётся по родному кораблю, словно диверсант!

Галерея привела в боевую рубку – самое защищённое место «Линдорма». Здесь Руди вновь ждало разочарование – никого! Даже аварийные панели почему-то погасли; даже центральная ниша в окружении пультов, над которой всегда светилась гоэпроекция, сейчас была темна и пуста. Только несколько экранов тускло мерцали… и вдруг, вынырнув из тьмы, над одним из них склонилась какая-то фигура. Робот-убийца, напяливший человеческое тело, как куклу?..

Юноша внимательно пригляделся – и тихонько рассмеялся над своим страхом. Робот-убийца? Наоборот! Над мониторами склонилась Джесс Андерсон – по утверждению капитана, «самая ловкая убийца машин из всех, что он когда-либо видывал».

Сказать по правде, Руди обрадовался ей так же сильно, как Лии – девушке из своего сна.

– Эй… – негромко позвал он, но не спешил шагнуть навстречу: вот уже несколько месяцев они были разруганы в пух и прах. Тем сильней было удивление юноши, когда Джесс бросилась ему на шею сама:

– Ох, Руди! Как я рада тебе! Ты представить не можешь, что случи…

***

– Ян! Эй, Ян! Подъём, ты нужен!

Ян с сожалением оторвался от книги; моргнув, заставил текст сбежать со стены. Впрочем, недостаточно быстро – тонкая мембрана, отделявшая спальный сегмент от жилого, уже прорвалась, впуская внутрь Лену.

– Не спишь? Чего читаешь? – она успела увидеть несколько строчек: – «…тепло её тела, затянутого в комбинезон, взволновало героя гораздо сильнее, чем он сам готов был себе признаться…» Хм.

– Да так… – юноше вдруг стало неловко. – Фантастику…

– Фантастику? – улыбнулась женщина. – А чего за книжка? – и, видя, что Ян не торопится отвечать, сменила тактику: – Ладно, тайна за тайну. Давай, колись.

Запираться дальше не было смысла. Юноша нехотя кивнул кораблю, и на стене проступила обложка книги «Руди Ретт и месть колонистов», с которой застенчиво улыбалась Джесс Андерсон с ручным молниемётом наперевес – большей частью идеально подтянутая, но кое-где – соблазнительно округлая.