Вздохи Харухи Судзумии
Шрифт:
Нагато все правильно поняла. В полном молчании она подняла указку и совершила движения, похожие на жесты зрителей, машущих зажигалками на концерте.
– Ладно, сойдет, - сказала Харухи. – Вставим сюда спецэффекты. Кён, потом сделаешь, чтобы из палочки Юки вылетал луч.
И как, интересно, мне делать все эти спецэффекты? У меня таких возможностей нет! Вот если бы позаимствовать кого-нибудь из сотрудников «Industrial Light & Magic» да оборудование…
– Микуру-тян, мучительный крик – и падай на землю!
Немного помявшись, Асахина тихонько
Прогуливающиеся неподалеку мамаши с детишками так и сверлили нас взглядами.
Наконец, Харухи проявила милосердие, объявила перекур, и мы расселись по кругу на землю.
Харухи пересмотрела записанное мной видео с начала, с увлеченным видом бормоча себе что-то под нос.
Несколько ребятишек подбежали к Асахине и Нагато, спрашивая, что это за телепередача. Асахина на это только слабо улыбалась и кивала головой, а Нагато, ни на что не реагируя, пыталась слиться с пейзажем.
Так как Харухи так и не раскололась, чего ради нужны снятые мной сцены, то когда Величайшим Режиссером было объявлено, что теперь мы пойдем к находящемуся неподалеку синтоистскому храму, я уже не знал, что думать. Отдых уже закончен?
– Там есть голуби!
Вот как.
– Будем снимать, как голуби взлетают ввысь, а на заднем плане проходит Микуру! Хотелось бы, конечно, всех голубей сделать белыми, но тут уж как-нибудь перебьемся!
Вообще-то, не думаю, что голуби там ручные. Вцепившись в руку уже и без того выбившейся из сил Асахины (видимо, чтоб не убежала), Харухи направилась через парк к дороге. Мы на пару с Коидзуми шли сзади и тащили оборудование как какие-нибудь негры из местного населения, нанятые экспедицией документалистов, проводящих съемки в джунглях. Местом назначения был большой храм на склоне горы. Давненько я здесь не появлялся, с экскурсии в начальной школе, наверное.
Стоя перед табличкой с надписью «Голубей кормить запрещено», Харухи принялась разбрасывать хлебный мякиш с таким энтузиазмом, будто дарила живительную влагу увядшим цветам. Читать она не умеет – это единственный напрашивающийся вывод.
Естественно, тотчас же слетелась туча голубей, практически скрыв под собою землю, а за ними слетались все новые и новые. В конце концов, площадь храма превратилась в голубиный ковер. Не часто увидишь такое ужасающее зрелище. Посреди этого ковра и была поставлена Асахина. Губы нашей, не смеющей двинуться официантки дрожали, а я, стоя перед ней, снимал. Да что я вообще делаю?
Находясь за кадром, Харухи сняла с предохранителя взятый у Асахины «Игл» или «Токарев». Прежде, чем я задумался, что она собирается делать, в направлении ног Асахины был открыт огонь.
– КЯЯЯ!!!
Никогда не думал, что картина выстрела из игрушечного пистолета по голубям может вызвать священный трепет. Такое зверство было
– Вот! Этот образ я и хотела! Кён, снимай все, снимай!
Я на всякий случай повертел камеру – работает, кажется. Асахина сидела на корточках в самом центре вихря из разлетающихся во все стороны голубей, закрыв голову руками,.
– Микуру-тян! Что ты там уселась? Давай, медленно иди позади летящих голубей! Подымайся!
Похоже, однако, что спокойно снять сцену у нас не получится. В кадре я увидел, как вместо Общества защиты животных к нам мчится местный священник. По крайней мере, одет он был в хакама, так что, думаю, какое-то отношение к религии имел. Я уже приготовился выслушать пылкую проповедь, но тут Харухи без колебаний сделала ход конем.
Она подняла игрушечный CZ, ну, или SIG, и принялась палить прямо в старикана. Я увидел, как священник (предположительно), затанцевал так, будто стоял на раскаленных углях. Общество поддержки пенсионеров нас бы за это по головке не погладило.
– Отступаем! – гаркнула Харухи и бросилась удирать. Не знаю даже, когда удалилась Нагато, но впоследствии мы встретили ее ожидающей нас у ворот храма. Мы с Коидзуми подхватили под руки замешкавшуюся Асахину и потащили ее вместе с багажом.
Величайший Режиссер убежал. Не могли же мы оставить главную героиню в качестве козла отпущения.
Десять минут спустя мы завернули во встретившуюся по пути забегаловку. Платить пришлось почему-то мне.
– Может, и не стоило мне с ним так? Сделали бы этого священника главным злодеем да и бы устроили ему что-нибудь погорячее, - болтала Харухи о своих преступных действиях.
Асахина, высосав три вермишелины из своей порции собы, улеглась плашмя на столе.
– Микуру-тян, чего-то ты мало ешь. Так и не вырастешь! Так и будешь только большой грудью фанатов радовать! А ну спину выпрями!
– вещала Харухи, причавкивая над захваченной тарелкой Асахины.
Я-то знаю. Не уверен точно, через сколько лет, но лицо и фигура Асахины достигнут того, что она сможет участвовать в конкурсе «Мисс Солнечная система». Хотя она сама об этом, кажется, еще не знает.
Коидзуми все время натянуто улыбался. Нагато молча поднесла ко рту бутерброд и набила им полные щеки.
Я отодвинул в сторону тарелку с мясным соусом и обратился к Харухи, поглощавшей вторую порцию:
– Что будешь делать, если этот священник пойдет нажаловаться в школу? По форме Кодзуми он нас найдет.
– Да все в порядке!
Харухи – неисправимый оптимист.
– Он же далеко был, а пиджак самый обычный. Нужно только не колоться и делать вид, что ничего не знаем. Обознался да и все. Пульки – не доказательство!
Я взглянул на битком набитую доказательствами видеокамеру. Думаю, на премьере фильма все и обнаружится. Никто же не поверит, что до появления священника рядом посреди голубей стояла еще одна официантка.