Взгляд извне
Шрифт:
Судя по одеянию, оружию и запаху, это была дикая локиня.
В зарослях раздался едва слышный шорох, и дикарка замерла, настороженно прислушиваясь. Она, несомненно, была красива, эта юная локиня. И, скорее всего, она еще не прошла Обряда Посвящения в Женщины. Во всяком случае, груди ее были упруги и девственны, и крохотные розовые соски тянулись вверх, к изумрудным лучам солнца.
Проследив направление взгляда локини, я увидел злобную морду лунга. Он осторожно выглядывал из оранжевых зарослей. Глаза его пылали вожделением.
Я невольно вжался в землю. Из полумрака зарослей, за спиной
Глаз лунгов!
Локиня рванулась в сторону озера, но из зарослей ей наперерез выскочили еще два лунга. Их пасти разверзлись в предвкушении близкой добычи, обнажив желтые клыки, с которых текла обильная слюна.
До озера оставалось всего несколько шагов, но лунги перекрыли тропу на водопой и, хрюкая, приближались к локине.
Девушка испуганно вскрикнула и метнулась в сторону ближайших зарослей. Лунги бросились, было за ней, но неожиданно застыли на месте.
Теперь их морды выражали испуг.
Я осторожно приподнялся и увидел, что из зарослей навстречу уродам вышли трое осмилоков из племени Тарулов. Старший из них был вооружен коротким мечом, руки второго натягивали лук, направляя в сторону ближайшего лунга длинную стрелу, третий воин замахнулся на переднего агасфика копьем.
Злобно шипя, твари попятились от осмилоков в заросли.
Юная дикарка испуганно смотрела то в сторону нелюдей, то в сторону осмолоков. Судя по ее виду, своим спасителям она тоже была не очень рада.
Старший осмолок засунул меч в ножны, снял лассо, прикрепленное к поясу, и многозначительно протянул его дикарке. Взглянув на лассо, локиня попятилась к Озеру. Едва осмилок шагнул в ее сторону, как она с криком развернулась, и, в несколько прыжков преодолев расстояние, отделявшее ее от Озера, прыгнула в воду…
Глава первая.
Андрей Янин
— … Это была мнемозапись биолога Виктора Зудина, из экспедиции Ренггона, — проговорил Новицкий и выключил монитор. — Он, в свою очередь, снял запись с мозга осмилока. Так называют себя аборигены из ОРА, Особого Района Аруаны, который чаще называют просто Осмилонией. Мнемограмма транслировала в твой мозг меры длины осмилоков, а также, названия которые они дали аруанским животным и растениям. Кстати, эта запись передала всю субъективность и предвзятость оценок, свойственную осмилокам. Лунги, к примеру, вовсе не так уродливы. Наши колонисты в свое время прозвали их и диких локов за долголетие агасфиками. Осмилоки враждуют с агасфиками, поэтому видят их, мягко говоря, не совсем объективно. Что и отразилось в мнемозаписи Зудина…
Я тряхнул головой и огляделся. Освобожденное от мнемозаписи собственное сознание возвращалось, как всегда, крайне тяжело. Я с удивлением осознал, что нахожусь в мнемохранилище Управления Галактической Безопасности и прохожу инструктаж перед вылетом. Предо мной сидел Председатель Экологической Комиссии ГБ Новицкий, который уже не один десяток лет инструктировал
— Признаться, окончательно запутался с этими вашими локами, осмилоками, лунгами и агасфиками, — я поднялся с кресла.
— Ты познакомился с представителями всех рас Осмилонии, — успокоил меня Новицкий. — Остальные аруанцы мало чем отличаются от осмилоков.
— Значит ли это, что осмилоки ушли по пути прогресса дальше, чем локи?
— Черт его знает, что это значит…. — Новицкий брезгливо поморщился. — У них тут все через… Короче, мы до сих пор ни черта не понимаем в их иерархиях. Похоже, локи — это представители регрессивной ветви. Они появились несколько тысячелетий назад. На следующей ступени развития стоят лунги-агасфики. Девушка, которую ты видел, — типичная представительница этой расы. Такой вот там расизм получается… Некоторые наши антропологи считают, что локи и лунги-агасфики являются иными биологическими видами, а не расами. Ну, вроде наших Йети Алмасты, миллионы лет сосуществовавших на Земле с видом Гомо Сапиенс. И, наконец — осмилоки…
— Остановись! — не выдержал я. — Все равно у меня в башке сплошная каша из твоих аруанцев…
— Они мои не больше, чем твои… Точнее: теперь они твои даже больше, чем мои…
— Но почему именно меня?
— Ты учился вместе с Леруа. Кое-кто надеется, что это облегчит твой контакт с ним…
— Стоп!.. Давай-ка, еще раз все уточним… Итак, на Аруане уже десятки лет работают земляне, и она, вроде бы, изучена вдоль и поперек…
— Вот именно — «вроде бы», — вставил Новицкий. — Мы ни черта не знаем об ОРА, то есть об Особом Районе Аруаны. Или, попросту говоря, об Осмилонии.
— Хорошо, за исключением Осмилонии, — согласился я. — Значит, меня именно в Осмилонию?
— И не просто в Осмилонию, а на Священный Праздник осмилоков, куда допущен лишь твой однокашник Шарль Леруа. И ты должен прибыть на Киалану вместе с ним. И узнать, вынюхать, все, что связано со всей этой чертовщиной!..
— А что же известно на сей день об этой «чертовщине»?
— Ну… что это — главный праздник Союза Осмилоков. Причем, Союз сей, крайне враждебно относится к нам, то есть к землянам. Все остальные аруанцы дружат с нами по полной программе, а осмилоки, не желают, видите ли. Причем, по неведомым нам пока причинам. Они терпят одного лишь Леруа, который, похоже, слегка свихнулся на своих экспериментах. А может быть и не слегка…
— Он так зациклился на Проблеме?
— Именно… Более подробно узнаешь обо всем по дороге… — Новицкий протянул мне футлярчик с дисками. — Я очень на тебя надеюсь, старик…
— Но я еще не дал своего согласия! — возразил я.
— А куда ты денешься?..
… Мелькание цветовых пятен прекратилось и полупрозрачные, расплывчатые тени превратились в несущиеся навстречу звезды. Затем звездный мир начал скручиваться и сжиматься. Это означало окончание выхода из ПП-туннеля.