Взгляд с обочины 1. Митрим
Шрифт:
Он посмотрел на близнецов с нажимом, “и только попробуйте показать, что неспособны”.
Близнецы насупились, Питьо коротко кивнул.
– А зря, - буркнул Карнистиро.
– Посидели бы с орками вместе, глядишь, язык бы их выучили, всё была бы польза…
– Почему бы тебе самому этим не заняться?
– вернул любезность Тэльво.
– Может и займусь, - спокойно ответил Карнистиро.
– Когда время выдастся.
– Достаточно. Амбаруссар, можете быть свободны. Пожалуйста, не отлучайтесь надолго, возможно,
Близнецы дружно кивнули.
– Когда они приедут?
– уточнил Питьо.
– Часов через шесть.
Близнецы переглянулись, потом коротко поклонились старшему и вышли.
Карнистиро вопросительно посмотрел на старшего брата. Тот устало покачал головой.
– Морьо, я тебя прошу, не провоцируй их. Ты же видишь, с какой лёгкостью они взрываются. Зачем ты это делаешь?
– Затем, что им пора осознать - детство осталось за морем, надо взрослеть. А они до сих пор словно в игры играют про Великий Поход. Я не провоцирую их, я говорю, что думаю.
– Да, они иногда ведут себя по-детски. Но если говорить с ними, как с детьми, они так и будут продолжать.
– Хорошо, поручи им какое-нибудь дело, пусть докажут, что взрослые.
Макалаурэ потёр висок. У него была пара мыслей, куда пристроить близнецов. Злополучный новый лагерь продолжать обустраивать, например.
– Какое же?
– Пусть гвозди куют, - подсказал Карнистиро.
– В новом лагере их понадобится немало.
– Ты это серьёзно?
– старший покосился на него недоверчиво.
– Амбаруссар? Гвозди? Я потом сложу об этом песнь.
– А чем они хуже остальных?
– Карнистиро пожал плечами. К шуткам он никогда не имел склонности, а сейчас особенно.
– Да, это не интересно, но это нужно. Мы не можем вечно жить в шатрах. Накуют гвоздей – пойдут доски пилить.
– Я подумаю над твоими предложениями, спасибо, - кивнул Макалаурэ. – Их действительно надо чем-то занять.
– Дел хватит, - заверил Карнистиро.
– А потому и я пойду. И прости, если я… что-то не так сказал.
– Всё в порядке, Морьо… Больше не отрываю тебя от дел.
***
Когда впереди показались костры лагеря, Тьелпэ и обрадовался, и напрягся одновременно. Здесь их встретят целители, и это хорошо. Но вдруг выяснится, что они всё-таки опоздали?
Чем ближе к шатру целителей, тем больше эльдар оборачивались и встревоженно смотрели на процессию. Тьелпэ сел ещё ровней, глядя прямо перед собой. Как бы он ни был растерян и сколько ни тревожился бы за отца, он оставался принцем и лордом первого дома. Отец бы ничего иного не принял.
У шатра он остановил лошадей и спрыгнул на землю.
Тьелкормо тоже спешился и решительно пошёл внутрь, с трудом не срываясь на бег. Рывком отбросил полог - и на пороге едва не сбил с ног старшего брата.
– Ну, кто тут поможет занести Куруфинвэ?
– Сейчас занесём, -
С другой стороны уже бежал Нинкветинко, остановился у самого изголовья, бледный, с широко распахнутыми глазами:
– Лорд! Почему же ты не взял кого-то из нас с собой…
Тьелпэ ненавязчиво оттеснил верного отца от носилок.
– Могу я попросить тебя позаботиться о лошадях?
– Да, лорд Тьелперинкваро, - тот всё равно задержался на несколько мгновений у носилок. Затем его сменил Тьелкормо, возясь с ремнями.
– Давай, я отстегну, - вмешался Макалаурэ.
– А вы с Тьелпэ с двух сторон возьмёте носилки, чтобы поменьше его тревожить.
Охотник молча кивнул. Вдвоём они занесли Куруфинвэ в шатер, осторожно опустили носилки рядом с подготовленным местом и устроили Куруфинвэ на ложе.
Майкаэле поприветствовала лордов и, не теряя времени, приступила к осмотру раненого. Положила ладонь ему на лоб, нахмурилась. Куруфинвэ, не просыпаясь, двинулся, целительница прижала руку сильнее, потом отвела её в сторону, задержав пальцы у виска раненого.
– Не беспокойтесь, - кивнула она Тьелпэ и Макалаурэ, - ранение тяжёлое, но не смертельное. Вы вовремя привезли его ко мне. Сейчас я сняла жар и уменьшила воспаление - лорд Куруфинвэ спокойно спит - и теперь буду зашивать рану. Когда он поправится - сказать точно не могу. Мы будем надеяться на милость Эстэ и на мои умения. А сейчас я попрошу вас уйти и позволить мне начать зашивать рану: понимаю ваше беспокойство, но целителю в такие моменты лишние глаза не нужны, даже глаза любящих родичей. Лорд Куруфинвэ поправится, обещаю вам.
Тьелпэ всё это время стоял молча и смотрел на отца, и теперь перевёл взгляд на целительницу.
– Когда ты закончишь, я могу прийти?
Майкаэле улыбнулась.
– Ты же всё равно отсюда не уйдёшь, правда? Давай я выгляну, когда закончу, и позову тебя. Но он будет спать, говорю тебе, и сколько времени проспит - пока не знаю. Но это ему на пользу.
Тьелпэ кивнул. Бросил короткий взгляд на отца и пошёл к выходу следом за остальными.
Тьелкормо вышел первым, хмуро оглядывая лагерь. За ним – обеспокоенный Макалаурэ, заложив руки за спину.
Недалеко от шатра стояло несколько эльдар из числа верных Куруфинвэ и Тьелкормо. От них быстро отделились две фигуры, подошли спрашивать про состояние раненого. Тьелкормо отвечал теми же пустыми фразами про надежду на милость валар, и дослушивать Тьелпэ не стал. Сказал, что нужно привести себя в порядок, и пошёл к своему шатру.
***
Вокруг всё было серым, как бывает, когда облако садится на гору. Руку перед собой выставишь – и не видно.
Но только Куруфинвэ не помнил, чтобы поднимался на гору. Он вообще плохо помнил, что с ним случилось. Что-то плохое, кажется. Может, и хорошо, что не вспоминается.