Взгляд василиска

Оченков Иван Валерьевич

— И не говорите, — отозвался тот, — наоборот слышать приходилось, а вот чтобы эдак, впервые. А ведь, как ни крути, оскорбление величества.

— Бог с ним с величеством, с сетями то, что делать будем?

— Убирать, Сергей Иванович, что уж тут делать.

— А может…

— Увольте, это нашему Алеше Старк ничего не сделает, а нам с вами формуляр испортит, как пить дать! Так что, давайте убирать сети. Если что наша совесть чиста.

— Как скажете, Иван Петрович.

— Исполняйте голубчик.

— Есть!

* * *

Всякое действие на боевом корабле заканчивается приборкой, такова уж традиция. Так было

и на этот раз, сначала матросы убрали сети, затем с остервенением драили палубу, не переставая про себя материть начальство, которое само не знает чего ему нужно. Потом, разумеется, нашлись еще работы, слава богу, хоть покормить не забыли. Солнце уже давно село, когда утомленные моряки наконец смогли разобрать свои койки и лечь спать. Господа офицеры, за исключением вахтенных, тоже разошлись по своим каютам. Алеша в тот вечер был свободен от службы и сидел у себя в каюте. Спать ему не хотелось и, чтобы убить время, он рассматривал марки. Надо сказать, что увлечение собирательством почтовых марок было второй страстью молодого человека после моря. Более того, в среде, так называемых, филателистов он был не малым авторитетом, поскольку обладал завидной коллекцией. Основная ее часть осталась в Петербурге, но кое-что он взял с собой. Сослуживцы знали об этой его привязанности и, желая сделать ему приятное, получая почту, частенько спрашивали, не нуждается ли он в новых экземплярах. Иногда среди них попадались достаточно интересные образцы, и молодой человек с благодарностью принимал их. Увы, заниматься марками решительно не хотелось, и лейтенант с досадой отодвинул альбом. Немного подумав, он оделся и вышел на палубу, где едва не столкнулся с вахтенным начальником мичманом Феншоу.

— Не спится, Алексей Михайлович?

— Ах, это вы, Лев Константинович, да не спится. Тревожно как-то на душе, знаете ли.

— Признаться, мне тоже. Все-таки зря сети не поставили, было бы спокойнее.

Проговорив это, мичман спохватился, что великому князю, возможно, неприятны эти воспоминания, однако на лице Алеши не дрогнул ни один мускул. Убедившись, что тот не в обиде, Феншоу продолжал.

— А вы знаете, мне немного жаль, что японцы уехали. Люди вежливые, обязательные и весьма пунктуальные, не то что наши.

— Мой брат бывал в Японии и тоже весьма высоко оценивал этот народ.

— О, он, вероятно, бывал в Нагасаки?

— Именно так.

— Тогда он имел возможность оценить не только народ в целом, но и представительниц его прекрасного пола, не так ли?

— Он мне не рассказывал.

— Ну и напрасно! Японские женщины, доложу я вам, это что-то с чем-то! Вы знаете кто такие «мусумэ» [12] ?

— Увы, нет.

— Ваш августейший брат, уважаемый Алексей Михайлович, не рассказал вам самого главного! Но, я берусь восполнить этот пробел.

12

Мусумэ. — Временная жена.

Вообще-то Алеша знал кто такие «мусумэ», просто разговор был ему неприятен и он, наивно думал, что таким образом отвяжется от Феншоу. Однако тому было скучно, и возможность рассказать скабрезную историю великому князю показалась ему заманчивой.

— Так вот, мон шер, мусумэ, это некоторым образом…

— Что это там? — перебил его собеседник, встревожено всматриваясь в темноту за бортом.

— Что простите, я ничего не вижу.

— Да вон же, посмотрите,

какие-то тени скользят…

Офицеры некоторое время напряженно всматривались в темноту, но разглядеть ничего было нельзя. Наконец, вахтенному начальнику надоело напрягать зрение, и он зычно крикнул.

— Эй, на прожекторной!

— Есть на прожекторной! — немедленно отозвался дежуривший там матрос.

— Ну-ка, братец посвети вон туда…

В этот момент окружавшую эскадру тишину в клочья разорвал взрыв. Где и что именно взорвалось было решительно не понятно, но зажегшийся наконец прожектор заскользил лучом по почти черным в темноте волнам.

— Миноносец! — раздался встревоженный крик с марса.

— Какой еще, ко всем чертям миноносец? — недоуменно проговорил Феншоу.

— Да вот же он!

— Действительно миноносец, кажется это кто-то из первого отряда…. Да они что белены там объелись!

Пока они изумленно смотрели на освещенный прожекторным лучом маленький корабль, на нем явственно полыхнуло вспышкой вышибного заряда и в сторону «Полтавы» пошла, оставляя пенистый след, самодвижущаяся мина. Расстояние было ничтожно и на то, что на неведомом миноносце промахнутся, нечего было и надеяться. Затаив дыхание, Феншоу и Алеша глядели, как к ним приближается смерть. Наконец, мина достигла борта и с глухим стуком ударилась об обшивку. Зажмурив глаза, ждали они неминуемого взрыва и… ничего не последовало.

— Пронесло, — выдохнул мичман, — отвела царица небесная! Бывает такое, не взорвалась, проклятая.

Впрочем, великий князь его уже не слушал. После первого шока, вызванного неожиданным нападением, в голову Алёщи пришла мысль, что он артиллерист и его место сейчас у пушек. Опрометью бросившись к себе на батарею, он застал там непонимающих что происходит комендоров и растолкав их вскочил на место наводчика.

— Заряжай, — отрывисто крикнул он своим подчиненным, тяжело вращая маховик горизонтальной наводки.

— Так заряжено же, вашбродь!

— Тогда, пли!

Противоминные орудия на мостике и марсе броненосца, чьи комендоры опомнились первыми, уже вели лихорадочный огонь по мелькавшим в сумраке теням. Но что могли сделать юрким вражеским миноносцам малокалиберные 37 и 47 мм пушчонки? Совсем другое дело, когда стрельбу по ним открыли куда более мощные шестидюймовки. Внушительное рявканье ведущих беглый огонь крупнокалиберных орудий сразу перекрыло звук своих меньших собратьев. Высокие всплески, внезапно появившиеся на пути, сразу показали японцам, что шутки кончились, и за дерзость наглого нападения придется отвечать. Прожекторам броненосца, наконец, удалось поймать в свои сети вражеский корабль и море вокруг него тут же закипело от близких разрывов. На маленьком миноносце, очевидно, не ожидали столь горячего приема и попытались сманеврировать, но лучи прожекторов не желали выпускать свою жертву, а русские артиллеристы развили поистине ужасающий огонь.

— Есть, — выдохнул Алеша, ясно видевший, что посланный им снаряд угодил шустрому противнику в борт.

Но, вражеский корабль и не подумал взрываться, а лишь ускорив ход, вырвался-таки из цепких объятий прожекторных лучей и исчез во тьме.

— Да что же это, — разочарованно воскликнул лейтенант, — я же видел…

— Так точно, вашбродь, и я видел, — поддержал своего командира наводчик соседнего орудия и тут же поправился, — ой, ваше императорское высоче…

— Да ладно тебе, — махнул рукою великий князь, — титулуй как тебе привычнее, только быстро, а то в бою не до церемоний. Ну что там?