Взгляды
Шрифт:
Профессор Крывелев из института этнографии СССР сказал, что слабость нашей пропаганда среди евреев, прежде всего, состоит в том, что делается много глупостей благодаря безграмотности и невежеству, а также политической бестактности пропагандистов, вроде отождествления иудаизма с фашизмом, объявления государства Израиль теократией и т. п.
Академик Коростовцев обрушился на «дилетантов», на «разносчиков дешевого журналистского антисемитизма», на авторов хвалебных отзывов о книге Бегуна, отзывов, являющихся «позором для нашей публицистики и научной мысли». Саму книгу Бегуна «Ползучая контрреволюция» назвал антисемитской и в не менее резких выражениях отозвался о статье Евсеева в сборнике «Борьба идей».
После выступлений докладчиков и особенно после выступавших Брагинского, Крывелева и Коростовцева страсти накалились. Группа антисионистов-экстремистов заявила, что «никакой тактической критики здесь быть не должно». Яснее всех выразил настроение этой группы Соколов: «Сионизм
Проведение конференции в таком составе, который охватывает всех журналистов, занимающихся антисионистской пропагандой, выступление на этой конференции представителя партийных кругов Гафурова и докладчиков с противоположной позицией, ставили целью выработать некий пропагандистский баланс, который бы, с одной стороны, не вел к снижению накала борьбы против сионизма и, в то же время, с другой стороны, не давал повода внутри СССР и на Западе обвинить советское государство в антисемитской политике. Такое лицемерное балансирование вызвало у большей части присутствовавших на конференции журналистов отпор, что побудило руководство конференции свернуть ее работу, не доведя до конца возложенную на них миссию.
Если в 1976 году на указанной конференции была сделана попытка «сбалансировать» советскую антисионистскую политику, то с октября 1977 года «появились явные признаки усиления активности правой национал-шовинистической группы», пишет С. Лукин в статье «Новый поворот старой темы», опубликованной в журнале «Евреи в СССР», № 17.
«До последнего времени, — писал тот же Лукин, — эта группа не имела особой силы, однако сейчас ситуация меняется. Так, Герман Рыжиков, член КПСС, долгое время бывший безработным из-за своих крайних высказываний о «всемогуществе сионистского подполья в СССР», стал в начале сентября заведующим международным отделом журнала «Человек и закон». Петр Полиевский, крупнейший идеолог «почвенничества», был назначен заместителем директора института мировой литературы АН СССР».
Если в 1976 году на конференции докладчики и выступавшие в прениях критиковали Бегуна, Евсеева и др. за отождествление сионизма с фашизмом, то в октябре 1977 года «в русскоязычном журнале «Радуга», выходящем на Украине, опубликована статья того же Евсеева, доказывающая, что сионизм есть самая опасная разновидность фашизма».
Если в 1976 году на конференции Гафуров ставил вопрос о том, что «может быть, надо исправить недостатки книги Бегуна «Ползучая контрреволюция», то в октябре 1977 года Бегун издал новую книгу «Вторжение без оружия» тиражом 150000 экземпляров и по самой дешевой цене, в которой повторяются не только идеи его предыдущей книги, но делаются новые антисемитские выпады. 21 декабря 1977 года в центральном доме литераторов состоялся диспут на тему «Классики и современность». В выступлениях Петра Полиевского, Юрия Селезнева (ответственного работника издательства «Молодая Гвардия») и особенно Станислава Куняева (секретаря московского Союза писателей) открыто говорилось о том, что «этнически (!) чуждые элементы» (читай — евреи, а чтобы не сомневались, приводился пример — Э. Багрицкий) искажают русскую классику, деформируют русский язык, похабят «все великие русские духовные ценности». «Сейчас в разгаре, — воскликнул Ю. Селезнев, — третья отечественная война, в которой не должно быть пощады врагу.» «Добро должно быть с кулаками», — говорил Куняев. В связи с изданием в 1977 г. книги Бегуна «Вторжение без оружия», группа евреев обратилась в президиум Верховного Совета СССР с просьбой пересмотреть вопрос о распространении взглядов Бегуна, враждебных еврейскому народу, как противоречащих статье 52 Конституции СССР. Они писали: «Сопоставление книги Бегуна со стенографическим отчетом по делу Бейлиса (Киев, т. 1, 2, 3, 1913 г.) показало детальное совпадение всех основных обвинений по адресу еврейской религии и евреев, совпадение использованной терминологии, совпадение основных приведенных текстов и их толкований».
Подписавшиеся обратили внимание президиума Верховного Совета на то, что тогда «крупнейшие ученые России: академик Коковцев, профессора Троицкий, Тихомиров, Глаголев и раввин Мазе, выступавшие в качестве экспертов на процессе (Бейлиса), полностью опровергли обвинение против еврейской религии и еврейских религиозных книг».
Ответа от Президиума Верховного Совета СССР не последовало, а книга Бегуна «Вторжение без оружия» продолжает распространяться. Обвинение сионистов СССР в том, что они являются пятой колонной империализма, несет с собой большую опасность для евреев Советского Союза. Отличить еврея трудящегося от еврея сиониста невозможно, и при необходимости можно всех евреев СССР причислить к пятой колонне. Ю. Иванов отстаивает мысль, что положение еврейских трудящихся, в частности, было одинаковым с положением русских рабочих в царской России. По моему убеждению, утверждать, что «судьбы евреев столь же незавидны, как и судьбы народов, среди которых они жили», значит не только намеренно, в угоду низменным антисемитским устремлениям извращать
Владимир Ильич Ленин писал о преследованиях, которым подвергали евреев, а Иванов, вопреки фактам, стремится выгородить царское правительство и доказать, что судьбы народов, населявших Россию, были одинаковы. Ленин писал:
«То же самое относится к наиболее угнетенной и затравленной нации, еврейской… Из 10,5 млн. евреев на всем свете немного больше половины живет в Галиции и России…, держащих евреев… в положении касты». (ПСС, том 24, стр. 122)
Иванов в своем «научном» труде пишет, что тот, кто подчеркивает затравленность евреев при царизме, тот расист.
Кто же в действительности расист: Ленин или Иванов? Бесспорно, сионисты, как и всякие другие буржуазные националисты, в частности, как и великорусские националисты, твердят о превосходстве и исключительности своего народа. В этом отношении все националисты сделаны на одну колодку. Но то, что можно русским или немцам, или англичанам, или арабам, то есть большим нациям, того нельзя малым народам, и тем более евреям.
Но если при содействии ивановых, бегунов, евсеевых, скуратовых, селезневых, куняевых, шевцовых, ладейкиных национализмом заразятся трудящиеся России, то это представит большую опасность для многонациональной страны, для социализма. От этого предостерегал Ленин, и именно от этого отошел Сталин, и потому стали возможны публикации таких книг как «Осторожно сионизм», «Ползучая контрреволюция», «Вторжение без оружия» и др.
Для чего Иванов так подробно и настойчиво проводит в своей книге идею «о равности в страданиях»? Это делается им для того, чтобы внушить русскому народу, что сегодняшние жалобы евреев на их неравноправное положение в Советском Союзе не случайны. Такое недовольство якобы заложено в природе евреев, привыкших проливать слезы по поводу их положения среди других народов. Таким путем заранее и одним махом отвергаются все жалобы на дискриминацию евреев в СССР. В царской России евреи были обособлены, и это было официально закреплено существованием гетто. В наше время они по вине советского руководства вновь обособлены от коренного населения, но факт их обособления официально отрицается. Именно поэтому борьба с антисемитизмом стала почти невозможной, она стала неизмеримо сложнее, чем это было при монархии. При царском правительстве существовало общественное мнение. Были возможны протесты, публичные высказывания, как, скажем, во время процесса Бейлиса в 1913 году, когда было напечатано выступление писателя Короленко и др. В Государственной Думе выступали депутаты от еврейских местечек с требованием о создании школ на еврейском языке, с разоблачением Пуришкевичей, Шмаковых, Замысловских, Марковых, и их поддерживали представители передовой русской интеллигенции, православной церкви, рабочих, представители социалистических партий.
Теперь, в нашей «самой демократической стране в мире», все это исключено. В Советском Союзе «общественное мнение» организовано государством и находится под контролем правящей партии. Печать, радио, телевидение, помещения для собраний и другие источники информации монополизированы, и всякие выступления, не согласные со взглядами руководства, запрещены, а их нарушители, как уголовные преступники, попадают в тюрьму.
При царском правительстве евреям был разрешен свободный въезд и выезд за границу, и это было логично, так как евреи признавались «чужими». В Советском Союзе выезд евреям, как, впрочем, и гражданам всех других национальностей исключительно затруднен.
В фашистской Германии выезд евреям также был запрещен, так как все они подлежали уничтожению. Выезд из Германии был возможен только при условии большого выкупа за каждого еврея. Лавры немецких фашистов не дают кое-кому в Советском Союзе покоя. Для выезда из СССР евреев, имеющих образование, был установлен выкуп, взимание которого официально не отменено, но действие которого приостановлено под нажимом мирового общественного мнения.
Шумиха, поднятая вокруг сионизма, по сути — вокруг еврейского вопроса с употреблением таких слов как «шабаш», «гвалт», «местечковый базар» и других слов из лексикона Пуришкевича, Шмакова, Маркова, царской полиции и других черносотенных источников, с помещением в газетах и «Крокодиле» унизительных карикатур, вызывает в темных элементах нашей страны злорадство и ненависть к живущими с ними рядом евреям.