Вжиться и выжить
Шрифт:
– ТЫ! Злюка!
– Взревел Наруто и попер на Анко со сковородкой в руках.
– Уходи отсюда! А то как врежу!
Поначалу Анко опешила, но приклеив на лицо ехидную ухмылку, издевательски проговорила:
– Какой грозный малявка. Кыш отсюда. Это не твое дело. Иди к себе домой и не мешай взрослым!
Тут уже не стерпел я.
Что она себе позволяет?! Сначала избила, порезала и отравила! А теперь еще смеет гнать Наруто?!
Шумно втянув воздух носом, я трудом сел и холодно, с нажимом проговорил:
– Уходите.
–
– Удивлено уставилась на меня Митараши.
– Уйдите!
– Попытавшись встать, я потревожил синяки и с шипением рухнул обратно.
Больно.
– Пронеслось в мозгу. Но это явно не относилось к моему состоянию. Это снова были чужие мысли или чувства. Ей-то чего? Я же ее и пальцем не тронул!
Сжав подрагивающие губы в нитку, Анко часто-часто заморгала и сдернула с шеи кулон. Не тот клык, что был у всех на виду, а другой. Второй кулон, что был под широкой полосой ткани - воротом защитной сетки. Девушка сжала его в руке, будто собиралась им в меня швырнуть. Но вместо этого вытянула руку и разжала трясущийся кулак. Побрякушка упала мне на колени.
– Забирай это!
– Прошипела она не хуже змеи. Взмахнула полой плаща и ушла, шарахнув хлипкой дверью о косяк.
– Ирука, - запричитал Узумаки, вернувшись из коридора, - извини, я опять забыл закрыть.
– Погрозил двери, - У-у-у! Бака она!
Я чисто механически кивнул, но ничего не сказал. В голове была такая каша...
– Ирука, что это у тебя?
На ладошке Наруто лежал каплевидный кулон из черного металла с кораллово-красными лепестками. Было похоже на костер.
Как заснул - не помню, но очнувшись, я с трудом опознал потолок гостиной.
Казалось, будто в череп набили ваты и , судя по ощущениям, утрамбовывали ее ногами, обутыми в армейские берцы. Мысли копошились, как сонные мухи. Это состояние напоминало мне отходняк после наркоза. Хотя, может это он и был? Мне чудилось, что вместо костей у меня грубая проволока, кожа - тонкая папиросная бумага, а между ними пустота. Казалось, что если я сожму руку, то проволока пропорет костяшки, как кунай бумажный фонарик.
Отпусти меня, чудо-трава.
– Переборов себя, взялся непослушными руками за плед и укрылся с головой.
Хотел посмеяться своей шутке, но бросил это дело. Голова только сильнее болеть стала.
Больше часа я тупо пялился в тряпку, пытаясь разобраться и обдумать. Но бросил это дело, высунул голову и уставился в окно. А там было темно, непривычно пасмурно. Но в этой погоде я чувствовал, что-то родное. Закутавшись в плед я раскрыл окно и опустился на колени, чтоб было удобно положить руки на узенький подоконник и упереться в них челюстью. Я сидел и думал об Анко. Оставленный ею медальон выбил меня из колеи.
Даже возникла мысль пойти к ней и извиниться. Она в правду была расстроена. Но такие еретические поползновения были безжалостно загнаны в самый дальний угол.
Я ранен, мне плохо, и вообще это она во всем виновата! Зараза бешеная! ...Надеюсь, я сумею наверстать упущенное
– Тоскливо глянул на книгу по менталистике.
– Это мне придется изучать самому, пока контроль не восстановится...
Очнувшись, я по привычке попытался сделать клона, но у меня ничего не вышло, только хуже стало. У меня и у Наруто хотя бы один клон всегда оставался в квартире с книжкой. Своего я запирал в спальне печатями (они находились снаружи на окне и на двери), чтоб он не мешал дублю Наруто заниматься и не смотался, если вдруг заскучает. Этих клонов Узумаки пафосно называл: Тренировка мозга, а я своего, мысленно, - Узник Азкабана.
И вообще, - снова начал возмущаться, - мы оба взрослые люди и шиноби, всякое могло случиться, чего она меня сразу искалечить попыталась? И где она была, пока я в больнице валялся и учился находить свою квартирку без карты и рынок - без проводника? Мне даже кажется, что где-то в Деревне я ее мельком видал. Но я не уверен. Извиняться она тоже странно пришла - Наруто стала из дома гнать. Нет, я определенно чего-то не понимаю...
Но не только это меня лишило душевного покоя. Я поймал себя на том, что всерьез назвался шиноби. И что квартиру Ируки и это место всерьез, даже в мыслях, начал считать своими. И еще удивило то, что эти странные оговорки я обнаружил только сейчас.
Потер руками виски:
– Спать. Спать. Спать.
– Повторял я, как мантру.
– Но сначала - помоюсь, а потом на нормальную кровать!
В этом прямоугольном тазике, по недоразумению названном ванной я чуть не уснул. Проснулся только потому, что вытянутые на стену ноги начали замерзать. Уже засыпая в нормальной постели, я все никак не мог понять: Зачем она оставила мне этот медальон?
Когда я проснулся в следующий раз, на улице снова была ясно. На автопилоте встал и пошел готовить завтрак.
Ведь нам сейчас на миссию, - достал что-то из холодильника, - а еще нужно приготовить для себя и для мальчика...
Тут я услышал мерзкий скрежет и опустил глаза.
– Мда.
Долго думал, глядя на бутылку молока, на разделочную доску и на нож у себя в руках.
А потом мой взгляд упал на календарь и я понял, что сегодня воскресенье. Подумав, что поесть бы все равно не помешало бы, я полез достать чего-нибудь к молоку.
– Блины.
– Обалдело.
– Много блинов. Очень много... Когда он только успел?
Мда... Может, я зря научил Наруто их готовить? Ну хоть кухарничать не придется. А еще надо будет как-нибудь потом ему объяснить, что для больного полезнее будет куриный бульон или хотя бы каша... Хотя, поймет это Узумаки или нет? У него самого ведь какой-то биореактор, а не желудок... Переваривает все!
– Полез в шкаф с крупами.
– Овсянка, сэр. ... Обломитесь, Беримор, манка! ...Или все же овсянка?
Задумался.
– Эники, - ткнул пальцем в пакет с манкой, - беники, - в овсянку, - курили веники. Эники беники глюк. Вышел веселый каюк. Да, чтоб тебя!