Вживленный «Чип контроля» [Марш-бросок]

Соболев Сергей Викторович

– Вот и я так думаю. – Данилова встала с кресла, открыла шкаф, порылась на полке, а затем выложила на стол перед Валерой конверт. – Я уже говорила, Валерий, что ваша помощь в этом деле… деле поиска…

– Розыска, – уточнил Швец, не притрагиваясь к конверту.

– Пусть будет так… Возьмите в качестве аванса пять тысяч долларов. В декабре Игорь положил на мой счет в одном из московских банков двадцать тысяч долларов США. Он сказал – «на всякий пожарный». Я не хотела их тратить, но вот… приходится.

Поскольку хозяйка не садилась

в кресло, Валере тоже пришлось встать. В сущности, разговор закончен. Эта молодая женщина хочет, чтобы он по своим каналам «пробил» нынешнее местонахождение Игоря Глебова. А для этого придется в той или иной форме потревожить не только секретную лавочку в окрестностях Балашихи, но и, что вероятнее всего, поинтересоваться деятельностью больших и суровых дядек из фонда, любой из которых может доставить Швецу массу неприятностей.

Решиться на такие дела в одиночку, без санкции руководства?

Надо быть совершенным идиотом и при том еще сильно не любить себя…

– Это только аванс, – заметив его колебания, сказала Данилова. – Как только вы добудете информацию о возможном местонахождении Игоря Глебова, я передам вам еще пять тысяч… А после его освобождения – еще десять. Ну и сам Игорь Валентинович, я уверена, если все закончится благополучно, выплатит уже от себя вам дополнительную премию.

– Денег пока не нужно, Маша, – сказал Швец, направляясь к выходу (кто бы знал, что стоило ему, нищему менту, гордо завернуть аванс в пять штук американских рублей!). – Сами мне не звоните, ни на служебный, ни на сотовый! Никакой самодеятельности, слышите! Ждите меня здесь, на съемной квартире, в среду, с семи вечера! Если нужно будет встретиться раньше или перенести следующее наше рандеву в другое место, я сам об этом сообщу!..

У входной двери, когда он уже собирался попрощаться с ней, случилось вдруг неожиданное… Маша прижалась к нему… плотно. Длилось это – для Валеры – долго, так что он вначале почувствовал себя неловко, а затем… как бы даже стало приятно.

Прежде чем выпустить его на лестничную площадку, Данилова обожгла его коротким и отчаянным поцелуем:

– Помогите мне, пожалуйста! Ну а я вас отблагодарю… всем, чем только смогу!..

Глава 14

ДЕЛО ПАХНЕТ КЕРОСИНОМ

Покинув квартиру Даниловой, Валера неторопливо направился к станции метро «Братиславская». Вел он себя как обычно, так, словно ничего и не произошло, из-за чего бы ему стоило беспокоиться. Если Швец на кого и обращал внимание, то исключительно на красивых девушек, юных прелестниц, одетых легко, смело… Духота ближе к вечеру сменилась легкой прохладцей; судя по слабому громыханию, доносящемуся изредка с северо-востока, и темно-серому краешку неба в той стороне, где-то по области прошли первые майские грозы, но столицу на этот раз они обошли стороной.

Он думал о красивых девушках, о грозе, прошедшей стороной, о том, что неплохо бы иметь свою квартиру в разноцветных,

нарядных новостройках в районе той же станции метро «Братиславская», где бы его ожидал, беспокоился о нем, скучал без него какой-нибудь близкий человек. И крайне желательно, чтобы это была не слишком испорченная столичной жизнью, не очень требовательная по части импортных тачек, мехов и драгоценностей, ласковая, покладистая и в то же время хорошенькая, красивая молодая женщина… Словом, кто-то вроде той же Маши Даниловой.

В таком вот романтическом настроении он добрался в Южные Черемушки, где располагается опостылевшая ему милицейская общага.

Первым делом Валера постучался в дверь своего соседа-муровца, но Миронова на месте не оказалось. В принципе, Виктор и не обязан торчать весь день в общаге; если он даже и выполнил поручение Швеца, то на это у него должно было уйти немного времени. А значит, остаток выходного дня он может тратить уже по собственному разумению.

Валера сварил пачку пельменей, купленных им по дороге в общежитие. Поужинал, затем, вставив в ухо наушник от диктофона «Сони», стал заново прослушивать особо интересные куски тайно записанного им разговора с Машей Даниловой.

Прошло довольно много времени, прежде чем кто-то пару раз громко стукнул в его дверь.

Валера выщелкнул кассету из диктофона, сунул ее в нагрудный карман, где лежала еще одна, убрал портативный аппарат в свой рабочий кейс и лишь после этого открыл дверь, которая стояла на защелке.

Выглянув в коридор, он увидел Миронова – со спины, – который, так и не обернувшись на звук отпираемой двери, свернул за угол, явно направляясь в сторону курилки.

Швец хотел окликнуть муровца, но затем, передумав, запер свою комнату на ключ и отправился вслед за ним.

Выйдя на лестницу черного хода, он поднялся одним пролетом выше, где и обнаружил своего соседа по общежитию Миронова.

Они одновременно закурили. Виктор, пустив колечко табачного дыма к потолку, сказал:

– Мобила… рация… еще какая-нибудь электронная хренотень? Что-нибудь такого рода сейчас имеешь при себе?

– Сотовый оставил в комнате. А что не так, Витя?

– За вами была слежка, Валера. За тобой и за той девушкой, с которой ты отправился на «Братиславскую».

Швец в этот момент сделал глубокую затяжку; дым пошел не в то горло, и он закашлялся…

– А чего ты так удивляешься? – сказал муровец. – Ты же сам первый заподозрил, что вокруг тебя какая-то хрень творится! Просил меня аккуратненько проверить, нет ли за тобой хвоста… Я еще про себя удивился: что это еще Валера Швец о себе возомнил? Кому он на фиг нужен, рыжий опер с московской окраины? Тем более, что ты говорил, что не при делах, что никаких оснований для наезда на тебя нет.

– Ты думаешь, мою мобилу могли поставить на прослушку? – наконец врубился Швец. – Или даже «жучка» где-то пришпандорили в моей комнате?