Взлет и падение Лысенко. История биологической дискуссии в СССР (1929-1966)
Шрифт:
«Не плачьте над трупами павших борцов».
Эти простые, глубоко трогательные слова удивительно подходили ко времени и настроению; они ободряли растерянных и упавших духом, внушали мужество и надежду на будущее.
«Не плачьте над трупами павших борцов».
Были ли борцами те студенты, которые пали жертвами в октябрьские и декабрьские дни? Если студента Волкова, растерзанного в церкви за протест против черносотенной проповеди, и того, который дорого продал свою жизнь, когда был окружен солдатами на Пресне, нельзя назвать иначе как борцами, то Лопатин, Григорьев и другие были прежде всего мучениками. Их убили за то, что они студенты, а стало быть, стоят за свободу; убили за верования и убеждения, которые приписываются всему студенчеству и которыми на самом деле почти без исключений проникнуто все студенчество.
«Не плачьте
О да! Не надо плакать, или, вернее, не плакать надо!
Память этих борцов-мучеников можно достойно почтить, лишь продолжая дело, в которое они верили, и укрепляя веру, за которую умерли — нею освобождения России.
И прежде всего надо добиться, чтобы те, на кого падает ответственность в убийствах октябрьских и декабрьских дней, получили достойное возмездие. Нельзя дожидаться суда истории. История, конечно, казнит палачей и отведет им место в ряду Аракчеевых, Биронов и Малют Скуратовых. Но нынешнего Малюту судом истории не испугаешь; он даже не прочь заслужить Геростратову славу. Нет, возмездие должно быть скорое и реальное».
Кольцов Н. К. Памяти павших. М., 1906. С. 55–56).
И это писалось в 1906 году, в разгар реакции, когда Россия была покрыта виселицами. Это писал человек, которому в 1937 году несправедливо приклеили ярлык «реакционера» и «человеконенавистника», ярлык, посмертно оставшийся на нем в официальной прессе до недавнего времени.
Но сколько бы клеветы и грязи ни выходило из-под перьев тех, кто чернил некогда светлое имя Н. И. Вавилова- и его соратников, мы не забудем Николая Константиновича Кольцова, не забудем его блестящих открытий, его честности и стойкости, его борьбы за развитие советской науки [31] .
31
Примечание 1966 г.
Первая позитивная статья о Н. К. Кольцове после 1941 г. была опубликована в журнале «Химия и жизнь» (1965. № 5). Более подробный очерк его деятельности был напечатан в журнале «Знамя» (1966. № 8).
Глава 5. События агрономической дискуссии 1935–1938 годов и их связь с генетической дискуссией
Идейная связь вильямсизма и лысенкоизма. Общность методов борьбы с оппонентами
Безраздельное господство лысенкоизма в генетике, селекции и агробиологии возникло одновременно с установлением господства агрономических идей академика В. Р. Вильямса в области земледелия. Между научными школами Вильямса и Лысенко всегда существовала тесная связь. Еще в 1936–1937 годах при обсуждении спорных проблем селекции и генетики на сессиях ВАСХНИЛ зачитывались специальные послания В. Р. Вильямса, в которых он подчеркивал единство своей борьбы с «антитравопольщиками» с борьбой, которую проводил Т. Д. Лысенко против «реакционных» течений в генетике. После смерти В. Р. Вильямса, последовавшей в 1939 году, он был причислен к лику святых основателей единой материалистической агробиологии. Для иллюстрации можно привести программное высказывание на этот счет самого Т. Д. Лысенко: «Учение Мичурина и учение Вильямса — это разные стороны единой материалистической биологии, разрабатывающей теоретические вопросы агрономической науки и практики. Поэтому учение И. В. Мичурина и учение В. Р. Вильямса, которые игнорировались, не признавались старой идеалистической реакционной биологической наукой, стали в условиях социалистического сельского хозяйства биологической основой нашей агрономии, слились в единую агробиологическую науку. Эта единая агробиологическая наука и является сейчас теоретической основой деятельности Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И Ленина. В противовес реакционной теории убывающего плодородия почвы, теории выноса, учение В. Р. Вильямса о развитии почв и основного ее свойства — плодородия, диалектически правильно отражая законы развития почвы, дало агрономической науке возможность находить способы восстановления и улучшения условий плодородия. Это учение является теоретической биологической основой травопольной системы земледелия» (Лысенко Т. Д. Избранные сочинения. М., 1953. С. 413–442).
Сейчас
Уместно проиллюстрировать еще несколькими примерами путь, по которому сторонники В. Р. Вильямса добивались продвижения в практику сельского хозяйства травопольной системы земледелия, хотя она не подвергалась никакой серьезной опытной проверке ни до, ни после ее внедрения. Агрономическая система В. Р. Вильямса была основана на голословных, абстрактных спекуляциях из области почвоведения, оспариваемых к тому же большинством почвоведов.
В. Р. Вильямс отрицательно относился к любой попытке опытно сравнить его травопольную систему с какими-либо другими типами севооборотов. Характерен в этом отношении эпизод, описанный в газете «Белгородская правда» (1962. 20 апр.). В газете приведен разговор Г. Д. Понедельникова с В. Р. Вильямсом по поводу закладки на шлях опыта по сравнению травопольной и пропашной систем.
В. Р. Вильямс спросил: «Для чего вам понадобились пропашные севообороты?» Понедельников ответил: «Для сравнения, чтобы проверить какой из них лучше». «А вы знаете, — сразу ответил В. Р. Вильямс, — что, когда Ленин устанавливал в России Советскую власть, он не согласился оставить на Украине гетмана Скоропадского, чтобы сравнить, какая власть лучше».
В. Р. Вильямс значительно раньше, чем И. И. Презент и другие члены группы Т. Д. Лысенко, встал на путь обвинений своих научных оппонентов во вредительстве и восхваления собственной персоны в качестве единственного представителя и толкователя правильных методов социалистического земледелия. Понятию «антитравопольщик» В. Р. Вильямс всячески старался придать зловещий для того времени смысл, сравнимый, например, с понятием антимаркснст. Вот что писал В. Р. Вильямс о таких «антитравопольщиках»: «Травопольная система земледелия — историческая необходимость для социалистического сельского хозяйства. Только эта система земледелия способна обеспечить дальнейший расцвет колхозов и совхозов, и поэтому учение о ней встречало и нагло неприкрытое и изощренно замаскированное противодействие со стороны так называемых антитравопольщиков. Под прикрытием лженаучных выражений «минеральных агрохимиков» в поход против травопольной системы земледелия двинулись враги народа, пробравшиеся в земельные органы».
Свою острую полемику с «минеральными» и «формально-дедуктивными» агрохимиками, под которыми подразумевались последователи Д. Н. Прянишникова, В. Р. Вильямс выдавал за проявление революционной пролетарской бдительности.
В дискуссии с В. Р. Вильямсом в начале 30-х годов сложили головы (в буквальном смысле) несколько известных ученых, однако долгое время это обстоятельство ставилось не в вину, а в особую заслугу В. Р. Вильямсу. Так, еще в 1935 году в связи с 50-летием научной деятельности В. Р. Вильямса его ученики М. Аваев и С. Желтиков писали в журнале «Фронт науки и техники»:
«Враги пролетарского государства (Дояренко, Вольф, Коварский, Рудиев и другие) горели классовой ненавистью к В. Р. Вильямсу. Они понимали, что ученый-большевик Вильямс лучше, чем кто-либо другой, способен разоблачить их вредительские махинации в области агрономии. Поэтому некоторые из них (Вольф) одним росчерком пера пытались зачеркнуть непревзойденные в области почвоведения и агротехники работы В. Р. Вильямса, объявив их антимарксистскими и неприемлемыми для социалистического строительства.
Эти моменты ясно говорят о том, что фронт науки есть фронт классовой борьбы.
Позиция акад. В. Р. Вильямса на этом фронте есть позиция ученого-большевика с присущей ему революционной бдительностью» (Фронт науки и техники. 1935. № 2. С. 61).
Устранив в начале 30-х годов своих основных агрономических противников, «вильямсисты» полагали, что это расчистит путь для внедрения в сельское хозяйство их травопольной системы земледелия, урожаи от которой, по их голословным обещаниям, должны были расти сказочными темпами, даже без существенного развития промышленности удобрений. В. Р. Вильямс не любил размениваться на мелочи и обещал колхозам 80-100 центнеров пшеницы с гектара как минимальный результат внедрения травопольной системы.