Взлет и падение третьего рейха (Том 1)

Ширер Уильям Лоуренс

Домашняя чистка, устроенная Гитлером 4 февраля, коснулась не только генералов. Он убрал также Нейрата из министерства иностранных дел, заменив его недалеким и сговорчивым Риббентропом {Чтобы отвлечь внимание от военного кризиса и не уронить престиж Нейрата в стране и за рубежом, Гитлер по совету Геринга создал так называемый "тайный совет". Как явствовало из декрета фюрера от 4 февраля, совет преследовал цель "вырабатывать направление внешней политики". Президентом совета стал Нейрат. В его состав входили Кейтель, главнокомандующие трех видов вооруженных сил, видные члены кабинета и деятели партии. Пропагандистская машина Геббельса подняла вокруг этого шум, утверждая, что это большое повышение, что Нейрат возглавил "сверхкабинет". На самом деле "тайный совет" был чистой фикцией. Геринг в Нюрнберге говорил; "Я с уверенностью могу сказать, что такого совета не существовало.

Но это красиво звучало, всем нравилось и потому имело значение. Я под присягой заявляю, что "тайный совет" ни разу не собирался даже на минуту".
– Прим. авт.}. Ветераны дипломатической службы - Ульрих фон Хассель, посол в Риме, и Герберт фон Дирксен, посол в Токио, были отстранены от работы так же, как Папен в Вене. Слабовольного Функа формально назначили вместо Шахта на пост министра экономики.

На следующий день, 5 февраля, "Фелькишер беобахтер" вышла с кричащими заголовками: "КОНЦЕНТРАЦИЯ ВСЕЙ ПОЛНОТЫ ВЛАСТИ В РУКАХ ФЮРЕРА!" На этот раз ведущая ежедневная нацистская газета не преувеличивала.

4 февраля 1938 года является поворотным пунктом в истории третьего рейха, заметной вехой на пути к войне. Можно сказать, что в этот день завершилась "нацистская революция". Гитлер устранил последних противников на том пути, по которому давно хотел повести Германию, как только она будет достаточно хорошо вооружена. Бломберг, Фрич и Нейрат были поставлены на свои посты Гинденбургом и консерваторами старой школы, чтобы не допускать эксцессов нацизма. К ним присоединился и Шахт. Но в борьбе за власть в области внешней политики, экономики и милитаризации Германии им было трудно тягаться с Гитлером. Они не обладали ни моральной силой, ни достаточной проницательностью, чтобы противостоять ему, не говоря уже о том, чтобы одержать над ним верх, Шахт отошел от дел. Нейрат отступил. Бломберг подал в отставку под давлением своих же генералов. Фрич, ставший жертвой подлой провокации, безропотно подал в отставку. И шестнадцать высших генералов покорно ее приняли. Среди офицеров велись разговоры о военном путче, но это были только разговоры. Презрение Гитлера к прусской офицерской касте, которое он сохранил до самого конца, оказалось оправданным. Она смирилась с официально преданным забвению убийством генералов фон Шлейхера и фон Бредова. Она молча сносила травлю высших офицеров. Разве не полон Берлин молодых генералов, желающих занять их место, готовых служить ему? Где же хваленая солидарность армейских офицеров? Или это миф?

Все пять лет до 4 февраля 1938 года армия обладала реальной силой, чтобы сбросить Гитлера и покончить с третьим рейхом. Почему же она не сделала этого, когда 5 ноября 1937 года узнала, куда намерен повести ее и страну Гитлер? На этот вопрос ответил сам Фрич после своего падения. 18 декабря 1938 года он принимал бывшего посла фон Хасселя в своем поместье в Ахтерберге, недалеко от Золтау, которое армия передала в его распоряжение после его отставки. В своем дневнике фон Хассель обобщил его взгляды:

"Этот человек (Гитлер) послан Германии судьбой для добра и зла. Если он шагнет в пропасть, а Фрич полагает, что так оно и случится, то увлечет в нее всех нас. Мы ничего не может поделать".

Сосредоточив в своих руках политическую, экономическую и военную власть, подчинив себе все вооруженные силы, Гитлер шагал по избранному им пути. Избавившись от Фрича, не дав ему возможности реабилитировать себя, фюрер с некоторым опозданием позволил созвать военный суд чести для слушания его дела. Председательствовал в суде фельдмаршал Геринг, рядом с ним сидели главнокомандующие сухопутными войсками и ВМС - генерал фон Браухич и адмирал Редер, а также двое профессиональных судей из высшего военного трибунала.

Суд, на который не были допущены ни пресса, ни публика, начался в Берлине 10 марта 1938 года, но неожиданно заседание было прервано в первый же день. Накануне, поздно вечером, были получены новости из Вены, которые вызвали у фюрера один из припадков бешенства {Когда Папен через тридцать шесть часов после этих событий прибыл в берлинскую канцелярию, он застал Гитлера "на грани истерики" (Папен Ф. Воспоминания).
– Прим. авт.}. Фельдмаршал Геринг и генерал фон Браухич срочно понадобились в другом месте.

– 11

АНШЛЮС: НАСИЛИЕ НАД АВСТРИЕЙ

К концу 1937 года я переквалифицировался из газетного корреспондента в корреспондента радио и моя штаб-квартира переместилась из Берлина в Вену, с которой я познакомился десятью годами ранее, когда приехал туда молодым корреспондентом. Хотя в последующие три года большую часть времени я провел в Германии и мое новое задание - репортажи из континентальной

Европы - дало мне возможность быть в курсе событий, происходящих в третьем рейхе, я подолгу жил в соседних странах, которым предстояло стать жертвами гитлеровской агрессии. Я бывал там перед агрессией и непосредственно во время ее. Я метался между Германией и страной, на которую в тот момент готов был обрушить свой гнев Гитлер, и собирал информацию из первых рук о событиях, описанных далее и приведших к величайшей и кровопролитнейшей из войн в истории человечества. Мы хоть и были их очевидцами, но удивительно мало знали о том, что происходило в действительности. Заговоры и махинации, предательство, роковые решения и моменты неуверенности, драматические встречи основных участников - все это происходило в обстановке секретности, все это было скрыто от любопытных глаз иностранных дипломатов, журналистов и шпионов. В течение многих лет об этих событиях знали лишь их непосредственные участники.

Нам пришлось ждать опубликования секретных документов и показаний уцелевших участников этой драмы, которые долгое время не могли ничего сказать, так как находились в нацистских концентрационных лагерях. Все, что излагается далее, основано на фактах, собранных в течение 1945 года. Конечно, при написании этой книги мне помогало то обстоятельство, что я находился в гуще событий. Случилось так, что я был в Вене и в памятную ночь на 12 марта 1938 года, когда Австрия перестала существовать как государство.

Почти месяц в прекрасной столице на Дунае, отстроенной в стиле барокко, жители которой более, чем жители какого-либо другого города, умели наслаждаться жизнью, царило беспокойство. Доктор Курт фон Шушниг, австрийский канцлер, позднее вспоминал о периоде с 12 февраля по 11 марта как о "четырехнедельной агонии". С момента подписания 11 июля 1936 года австро-германского соглашения, в секретном дополнении к которому Шушниг пошел на большие уступки австрийским нацистам, Франц фон Папен, специальный посол в Вене, неустанно содействовал подрыву независимости Австрии и ее поглощению Германией. В объемном докладе фюреру, составленном в конце 1936 года, он указывал о достигнутых в этом направлении успехах. Об этом же он сообщал в своем докладе годом позже, замечая, что "дальнейшие успехи в этом деле могут быть достигнуты только путем сильнейшего давления на федерального канцлера Шушнига". Этот совет, в котором вряд ли кто нуждался, был вскоре претворен в жизнь, причем настолько буквально, что даже Папен не мог этого предположить.

В течение 1937 года австрийские нацисты, подстрекаемые и финансируемые из Берлина, усилили кампанию террора в стране. Почти каждый день рвались бомбы, в горных районах многочисленные и часто буйные нацистские демонстрации ослабляли положение правительства. Были раскрыты заговоры, ставящие целью свержение Шушнига. Наконец 25 января 1938 года австрийская полиция произвела обыск в штаб-квартире так называемого "комитета семи", который официально занимался выработкой условий перемирия между нацистами и австрийским правительством, а на самом деле являлся центром нацистского подполья. Там были найдены документы, подписанные Рудольфом Гессом, заместителем фюрера, из которых становилось ясно, что австрийские нацисты весной должны поднять восстание, а когда Шушниг попытается его подавить, германская армия войдет на территорию Австрии, чтобы "немцы не проливали немецкую кровь". По словам Папена, там был и документ, в котором планировалось его убийство (или военного атташе генерал-лейтенанта Муффа) местными нацистами, чтобы создать повод для германской интервенции.

Если жизнерадостный Папен не пришел в восторг, узнав, что приказом из Берлина он был во второй раз намечен в качестве жертвы нацистских головорезов, то телефонный звонок, раздавшийся в дипломатической миссии 4 февраля, окончательно его расстроил. Звонил из берлинской канцелярии статс-секретарь Ганс Ламмерс, который уведомил Папена, что его специальная миссия в Вене закончилась. Он был уволен, как Нейрат, Фрич и некоторые другие.

"Я был поражен и чуть не лишился дара речи", - вспоминал позднее Папен. Оправившись после такой новости, он решил, что Гитлер, вероятно, намерен принять более серьезные меры против Австрии, избавившись от Нейрата, Бломберга и Фрича. На самом деле Папен настолько свыкся с создавшейся ситуацией, что решил сделать нечто "нетипичное для дипломата" - так он сам выразился. Он вознамерился спрятать копии своей переписки с Гитлером в "надежном месте" - таким местом оказалась Швейцария. "Мне были слишком хорошо известны все клеветнические кампании третьего рейха", - говорил он. Как мы видели, это чуть было не стоило ему жизни в июне 1934 года.