Взлёт и падение. Книга первая. На высоте
Шрифт:
– Да что вы такое говорите! – ответил ошарашенный диспетчер. – Ничего там нет. Пригодны полосы и никто там не загорает.
– Значит, можно вылетать?
– Конечно можно.
– А что же вы не выпускаете самолёты?
– По инструкции в пригодности полос должен лично убедиться РП и дать мне разрешение на приём и выпуск самолётов.
– Но ведь вы же говорили только что – полосы пригодны!
– Я и сейчас это говорю.
– Тогда я даю экипажам команду на запуск?
– Запрещаю, – ответила трубка, –
– А разрешения господа бога вам не требуется? – психанул Байкалов.
– Мне нужно разрешение РП. А он не даст его, пока не проедет по полосам. Так положено инструкцией. Не я же её выдумал.
– Хорошо!!! – заревел в трубку Байкалов. – Я имею право подбора посадочных площадок с воздуха, посадку на них и влёт безо всяких диспетчерских разрешений. Сейчас я сяду в санитарный самолёт и взлечу. Всю ответственность беру на себя. В Ак-Чубее больной умирает.
– Здесь не посадочная площадка, здесь аэродром первого класса. Запрещаю…
Байкалов в ярости так хрястнул трубкой по телефону, что он печально звякнул несколько раз, словно щенок, незаслуженно получивший пинка. Потом набрал номер ПДСП. Уж там-то разберутся. Там удивились и… развели руками. А что мы можем поделать, раз такова инструкция?
– Но ведь задерживается санитарный вылет. Человек умереть может.
– Все мы когда-то умрём, – мрачно пошутили в трубку. – Ждите…
Минут 20 курили экипажи у технического домика, обмениваясь мнениями об этой комической ситуации. Они уже знали о причине задержки.
– В былые времена за такое кого-то быстро бы в воронок упрятали, – сказал кто-то из старых техников. – Это же, ребята, вредительство.
– Ну и бардак у вас в Бронске! – вторил ему командир грузового самолёта из Смышляевки.
– У вас не лучше, – возразили ему.
– Да вот же маслозаправщик стоит, – ткнул пальцем Клёнов. – Садись и смотри полосы. Три минуты нужно всего.
– Вот незадача! Притворно возмущался командир звена из эскадрильи Глотова. – Забыли инструкцию написать, что в подобной ситуации делать. Ай-ай-ай!
– Ничего не делать, – ответили ему.
– Так ведь пока ничего и не делается.
– Вот именно. Ничего не делай – и не нарушишь ни одну инструкцию.
– Да ещё и премию получишь за обеспечение безопасности полётов.
– Докатились, пассажиры смеются.
– Анекдот на транспорте в действии.
К домику подкатил жёлтый УАЗ аэродромной службы, оборудованный рацией. Из машины были слышны нервные переговоры и перебранка диспетчеров.
– Что же нам теперь на запасной аэродром прибывающие самолёты отправлять? – орал диспетчер подхода. – Это при ясной-то погоде? Вы все там с ума посходили!
– Мы ведь тоже полосы осматриваем каждые 30 минут, – сказал инженер аэродромной службы. – И даём пригодность к работе. Зачем ещё и РП их осматривать? Но окончательное слово за
– Да что же их весь аэропорт смотреть бегает? – не выдержал Клёнов. – Умрёт у нас больной – будем по прокурорам бегать. Где же у этого РП здравый смысл?
– Да вы что, ребята? Какой здравый смысл? Низ-зя! – поднял палец командир самолёта Митрошкин. – Низ-зя! Это же вам не хрень собачья, а ин-струк-ци-я! Понимаешь, Жорка, ИНСТРУКЦИЯ!
– Да, перестраиваемся мы здорово!
Между тем Байкалов позвонил Заболотному, хотя был уверен, что ничего этот человек не решит. Спокойно выслушав гневную речь командира, тот спросил:
– А почему вы вмешиваетесь в эту ситуацию?
– Но ведь идут задержки рейсов.
– Ваше дело – обеспечивать безопасность полётов, а не затыкать амбразуры огрехов других служб.
– Но ведь ещё и план выполнять нужно.
– План в ущерб безопасности нам не нужен.
Байкалов в сердцах бросил трубку, едва не выведя из строя второй телефон.
А на стоянке лётчики в ожидании, когда РП осмотрит полосы, травили анекдоты.
– А вот ещё про волокиту. Собрал начальник подчинённых и говорит: «К нам пришла новая методика обучения. Но нет инструкции по пользованию этой методикой. Поэтому, прежде, чем пользоваться методикой, необходимо разработать инструкцию по пользованию методикой. А чтобы пользоваться инструкцией по пользованию методикой, необходима методика по пользованию инструкцией. Вот этим мы, товарищи, и займёмся. Думаю, шесть месяцев нам для этого хватит. За работу!».
К Клёнову подошёл его второй пилот Муромцев.
– Мы полетим сегодня? Больной умрёт – кто отвечать будет?
– Скорее всего, найдутся объективные причины. Тебя не обвинят, не бойся.
– Я не за себя боюсь, за больного. Скоро час, как у моря погоды ждём…
А Байкалов решился позвонить командиру ОАО. Бобров, выслушав его, приказал взлетать без осмотра полос РП, если их уже диспетчера осмотрели. Он хорошо знал, где можно поступиться требованиями приказов и заработать авторитет у лётного состава. Но диспетчер оказался на редкость упрям. Тогда, взбешенный не менее Байкалова, диспетчеру старта позвонил Бобров. Не представляясь, скрипучим голосом спросил:
– Вам знакомы такие понятия, как логика и диалектика?
Диспетчер узнал голос командира и вскочил с места. Никогда ещё командир объединённого отряда не звонил рядовому диспетчеру.
– Не понял вас, товарищ командир, – промямлил он.
– Ваша фамилия?
Диспетчер представился.
– Так какого же чёрта вы там сидите, Фёдоров? Почему не выпускаете самолёты?
– Но, товарищ, командир, – начал было он, – по инструкции…
– Немедленно обеспечьте вылеты. Если не желаете – покиньте стартовый пункт и напишите на моё имя рапорт об увольнении. Нечего там штаны протирать.